Тогда она сделала чернилами на руках рисунки, и целый месяц ходила с такой татуировкой.

— Я рада, что предоставила вам случай посмеяться, — мягко проговорила она.

Один ярко-синий глаз приоткрылся.

Она улыбнулась и, приставив бритву к его шее, спросила:

— Я часто думаю: куда вы ездите по вечерам? Он открыл рот.

— Я…

Она прижала палец к его губам, чувствуя на своей коже его дыхание.

— Ах, ах, вы же не хотите, чтобы я вас порезала? Он закрыл рот, и его зрачки сузились.

Она осторожно провела бритвой по его щеке — раздался довольно громкий скрипучий звук. Опытной рукой стряхнула с бритвы пену и снова обернулась к нему.

— Я думала, не встречаетесь ли вы с женщинами, когда уезжаете из дома?

Он хотел ответить, но она осторожно откинула назад его голову и провела бритвой по скуле. Мелисанда видела, как он сглотнул, как перекатилось адамово яблоко. Но по выражению его глаз она поняла, что он не боится. Совсем не боится.

— Я не езжу в какое-то определенное место, заговорил он, пока она вытирала бритву. — Так, балы, вечеринки, разные события… Знаете, вы могли бы составить мне компанию. По-моему, я просил вас поехать со мной на маскарад к леди Грэм завтра вечером.

Его ответ мало, чем смог успокоить ревность, бушующую в ее груди. Она сосредоточила внимание на его подбородке. Столько еще откровений ждет своего часа! Она не любила светских развлечений, на них требовалось говорить о пустяках, улыбаться и флиртовать. Такое поверхностное общение никогда не было ее сильной стороной, и она смирилась с тем, что никогда этому не научится. Когда он упомянул о бале, ответ уже был готов сорваться с кончика ее языка, но он продолжил:

— Вы могли бы ездить со мной по вечерам, участвовать в некоторых светских развлечениях…

— Или вы могли бы остаться здесь, дома, со мной, — так же тихо отозвалась она.

— Нет. — Уголки его губ опустились в печальной ироничной улыбке. — Боюсь, я слишком капризное создание, чтобы меня могли развлечь длинные вечера у камина. Мне нужны разговоры, люди и громкий смех.

Все, что ей было ненавистно. Она обмакнула бритву в горячую воду. Он кашлянул.

— Но я не встречаюсь с другими женщинами, когда уезжаю по ночам, милая жена.

— Не встречаетесь? — Она посмотрела ему в глаза и осторожно провела бритвой по его щеке.

— Нет. — Он выдержал ее взгляд. Упорный и проницательный.

Она сглотнула и подняла бритву. Его щеки были теперь совершенно гладкими. Только тонкая полоска пены осталась в уголке губ. Она осторожно пальцем стерла ее.

— Я рада, — сказала она чуть хрипловатым голосом и наклонилась совсем близко — ее губы почти касались его губ. — Доброй ночи.

Их губы встретились в этом шепоте и слились в поцелуе. Мелисанда почувствовала, как он поднял руки, чтобы обнять ее, но она выскользнула из комнаты.

Глава 7

Так вот, принцессу этого чудесного города звали Отрада, и принцесса Отрада была такая красавица, о какой только можно мечтать. Ее глаза сияли как звезды, а кожа была гладкая как шелк. Она была капризной, и до сих пор не нашлось человека, за которого бы она согласилась выйти замуж. Один был слишком стар, другой — слишком молод. Некоторые слишком громко разговаривали. И многие жевали с широко раскрытым ртом. Приближался двадцать первый день рождения принцессы, и у короля, ее отца, лопнуло терпение. Ион провозгласил, что устроит несколько испытаний в честь дня рождения принцессы и человек, выдержавший их, получит в награду руку принцессы…

Наутро после этой ночи Мелисанда была несколько разочарована, когда ей пришлось завтракать в одиночестве.