– Да я‑то тут при чем? – Девушка все еще не понимала.

Я вздохнул.

– Сохраняется аура живых, – объяснил я мягко. – Понимаете?

– Ох‑х‑х… – выдавила она.

Я машинально начертал ногтем на перилах знак второго зрения, и тело девушки враз окуталось радужной пеленой, в которой преобладали глубокие изумрудные и травянистые тона, по временам скатывавшиеся в синеву. Покосился в сторону шахты подъемника – к моему изумлению, просвечивавшая сквозь решетку аура старшей сестры теперь отливала теми же цветами, разве что чуть светлее. Серов казался бледной тенью, и только руки его переливались обрывками заемного сияния, лишь немногим более яркими, чем захватанные тысячами ладоней перила.

На груди Арины темнели пятна – отпечаток пальцев Невидимки. Разорванная аура уже начинала затягивать рану. Где‑то сейчас гуляют эти неповторимые клочки смарагдового свечения?

– И все‑таки, – попытался я развеять мрачное настроение, – какой он был? Высокий, не очень? Как сложен?

– Роста… да вашего примерно. – Девушка нахмурилась. – И сложения… самого обычного, ну вот как вы, как Сева этот Маринкин…

Я и сам обратил внимания, что мы с кавалером Валевич‑старшей относимся к одному типу мужчин. Может, этим я и обязан приглашением в «Ательстан»? Сходство близнецов порой приобретает самые неожиданные формы.

– Из‑под маски только шапочка видна была… черненькая, вроде чулка.

Ну‑ну. Простыми методами маскировки Невидимка, как мы удостоверились, не пренебрегает. По‑видимому, совершив один прокол, на этом он и остановился.

– Понятно, – обреченно вздохнул я. – Спасибо.

Арина вдруг поежилась зябко.

– Холодно, – пожаловалась она.

В других обстоятельствах я счел бы это за приглашение обнять ее за плечи и вообще согреть своим телом, но разговоры об убийстве как‑то не располагали к легкому флирту.

– Возьмите мой кафтан, – предложил я.

– А сами как же? – неубедительно отмахнулась девушка.

– Берите‑берите. – Я набросил тяжелый кафтан ей на плечи. – Я стойкий.

Не объяснять же, в самом деле. что за крови во мне понамешаны. Я еще в школьные годы выучился не распространяться знакомым девушкам о своем происхождении.

– Ой! – Арина взмахнула ресницами. – А где Маринка и Сева?

Я оглянулся. Вот притча! Стоило глаз отвести, а их уже нет.

– Надо полагать, они решили продолжить праздник вдвоем, – улыбнулся я чуть завистливо.

– Тогда… мне, наверное, пора домой, – чуть слышно вздохнула девушка. – Кому‑то ведь завтра выступать.

Ага. Только не завтра, а уже давно сегодня – вон, рассвет занимается. А мне, кстати, на работу. Это капиталист Серов может свалить дела на продавцов – их у него аж двое.

– Я провожу вас. – Само собой, не отправлять же девушку одну в четыре часа утра!

Почти всю дорогу мы молчали. Только когда я помог Арине подняться на третий этаж, подождал, пока она, шепча под нос что‑то совсем неженственное, не справится с заедающим замком, и пришла пора прощаться, она заговорила:

– Простите, что не смогла вам помочь. То, что сделал этот тип… просто ужасно.

– Вы мне очень помогли, – убежденно проговорил я. – Очень.

Девушка недоверчиво покачала головой.

И тогда я решился.

– Вы позволите… заглянуть к вам еще? – выдавил я сквозь перехваченное горло.

– Конечно! – шепнула Арина, коротко и жарко улыбнувшись, и вдруг неловко чмокнула в щеку.

Я глупо ухмыльнулся захлопнувшейся перед моим носом двери и двинулся вниз.