Руки, на которые снова посмотрел Малколм, уже не имели никакого сходства с его прежними руками. Они потемнели, удлинились и покрылись черными волосами.

Боль оставалась, гнев усиливался и огонь внутри него разгорался.

ГЛАВА 16

Даже внимательно следя за дорогой, Холли все же проскочила мимо тропы, на которую надо было свернуть, и должна была проехать десять миль обратно, потеряв при этом около часа, прежде чем отыскала ее. Старая тропа была едва заметна в траве и вела к холму. Много лет назад по ней ездили грузовики, перевозившие огромные стволы елей с гор к лесопилке, которой давно уже не было.

Через несколько минут, после того как она свернула, на дороге показался маленький оранжевый автомобиль. Он остановился, затем вслед за Холли свернул на тропу.

Холли ехала, внимательно всматриваясь в дорогу. Выросший заново лес почти достиг той девственной густоты, которая так привлекала лесорубов прошлого поколения. С обеих сторон путь закрывали толстые ветки. В высокой траве неожиданно выступали камни и пни. «Фольксваген» не был предназначен для подобных дорожных приключений, и Холли вздрагивала каждый раз, когда что-то задевало или ударяло маленький автомобиль.

Когда она наконец выбралась из густых деревьев, то неожиданно увидела клинику доктора Пастори. Это был мрачный двухэтажный дом с тяжелыми дубовыми балками. Он был выстроен в двадцатых годах Голливудской студией для своей любимой звезды, которая собиралась создать в нем драматический театр. Но, не успев въехать в него, звезда умерла от злоупотребления спиртными напитками и наркотиками. С тех пор дом так и оставался пустым, пока несколько лет назад не умер директор студии. Тогда он был поставлен на аукцион и, из-за отдаленности, Вейн Пастори смог купить его по дешевой цене.

У клиники не видно было никакого транспорта, и Холли почувствовала досаду при мысли, что ее поездка могла оказаться напрасной. Однако свежие следы шин говорили о том, что дом все-таки обитаем и что здесь недавно кто-то был.

Поставив машину под дерево, она прошла по сосновым иголкам к входной двери. Вместо звонка на двери Холли увидела тяжелое железное кольцо.

Но едва приподняв его, Холли замерла, услышав звуки, идущие из дома. Это был крик, наполненный страхом, яростью и болью. Голос был искажен, однако она почему-то сразу подумала, что это Малколм. Испытывая внезапную вспышку гнева, она попыталась открыть массивную дверь и, обнаружив, что та не заперта, вошла в дом.

Внутри старый дом был переделан и обновлен, но из-за обилия металла и пластика лучше от этого не стал. Просторные залы были разделены перегородками на множество маленьких комнат. Холли шла на голос, продолжавший кричать через каждые несколько секунд.

Она прошла по коридору, по обе стороны которого находились двери. Некоторые из них были открыты и за ними можно было увидеть похожие на кельи комнаты с узкими кроватями и очень простой обстановкой. Большинство комнат выглядели нежилыми. В одной из них, однако, постель была смята, как будто в ней кто-то недавно спал. Взгляд Холли остановился на смятом куске белой ткани, выброшенной в проволочную корзину для мусора. Она увидела метку, на которой значилось «Больница округа Ла Рейн». Это была одежда пациента.

Она прошла мимо комнаты, которая, по всей видимости, являлась лабораторией, в центре которой стоял стол для обследований с прочными ремнями, прикрепленными к его углам. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы заметить огромное количество разнообразного оборудования. Не удивительно, что Олен Шейфер из фирмы Лендруд и К° считал Пастори хорошим клиентом.

Дальше находилась прекрасно оборудованная кухня, за которой несколько ступенек вели вниз, в другую часть дома, расположенную ниже.