|
— Ну, я-то первым сбежал, в институт уехал поступать подальше от дома, только чтобы с ним не жить. Ну и ты после этого в браке надолго не задержалась, я еще первый курс окончить не успел, а ты его уже выгнала. Ох, как я обрадовался, когда ты мне позвонила и сказала, что разводишься с отцом! Прямо камень с души свалился. — Глебушка, — она предостерегающе погрозила сыну пальцем, — так нельзя, мой хороший, это все-таки твой отец. — Да ладно, брось, — его голос внезапно стал серьезным. — Биологический отец, как говорится, это не повод для знакомства. А реальным отцом он мне никогда не был, и ты прекрасно это знаешь. Ты для меня была и мамой, и папой, и даже бабушкой, когда бабуля умерла. Ты для меня была всем. А он — никем. Меня для него не существовало. И его для меня, кстати, тоже. Так, тень отца Гамлета, бесплотный дух. Но, правда, кушал этот дух вполне материально и очень даже немало. А я смотреть не мог, как ты часами проводила время на кухне у плиты, чтобы его накормить. Ты! Женщина, красивее и умнее которой нет на свете, надевала фартук и жарила-парила-тушила-варила-пекла-терла без конца и без края. Да я его убить готов был! Разговор стал Кашириной неприятен, и она постаралась сменить тему. Если мальчик хочет поговорить о личной жизни матери, то пусть лучше говорит о Саблине, чем о ее бывшем муже. — Сынок, но ты уже слишком взрослый для того, чтобы тебя можно было усыновить, — улыбнулась она. — Таких больших мальчиков не усыновляют. — Да-а-а? — он изобразил огорчение. — Ой как жалко-то! А я уже размечтался, как стану сыном начальника Бюро судмедэкспертизы и буду ходить к нему на работу, смотреть на трупы, на вскрытия, а потом ребятам рассказывать и хвалиться, какой я смелый. Ну, может, хоть в приемные сыновья меня запишут? Очень хочется породниться с такой выдающейся личностью. — А он, между прочим, дважды не свободен, — заметила Татьяна Геннадьевна. — Во-первых, в Северогорске он живет со своей любовницей, которая вслед за ним приехала из Москвы, а во-вторых, дома, в Москве, у него есть официальная жена и ребенок. И разводиться он, насколько мне известно, вовсе не собирается. Так что давай поищем тебе другого папу, если уж тебе так хочется иметь отца. Глеб встал со своего места, обошел стол вокруг, склонился над сидящей в кресле матерью и нежно обнял ее. — Мамуля, — тихо прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы, — мне никто не нужен, кроме тебя. Нам с тобой так хорошо вдвоем, правда же? Если ты соберешься привести сюда какого-нибудь нового мужа, я ни дня с ним в одной квартире жить не стану, сразу соберу вещи и уйду. Спасибо тебе — мне есть куда уйти. Она высвободилась из его объятий, потянула за руку, вынудив встать к матери лицом. — Сынок, я все понимаю, нам с тобой действительно очень хорошо вдвоем, но так не может продолжаться бесконечно. И ты это прекрасно знаешь. — Ничего я не знаю! Почему это не может продолжаться? — Потому что тебе нужно жениться, создавать семью и заводить детей. И для этого тебе лучше жить одному. Пока ты живешь со мной, твоя личная жизнь не сложится. — Это почему же? Каширина подавила улыбку. Она отлично знала, как работает этот механизм. Как только молодой мужчина начинает жить один, на него наваливаются бытовые проблемы, справляться с которыми он не умеет. Сначала он радуется открывшейся свободе, приводит к себе все новых и новых девушек и женщин, но наступает момент, когда возможность отделаться от ненавистных хозяйственно-бытовых проблем перевешивает стремление к свободе. |
