Вот что нам сказали:

1. Ты будешь носить «ортопедические штаны» четыре месяца.

2. Потом гипс разрежут пополам, и ты несколько недель просидишь в нем, как устрица на половинке раковины, восстанавливая мышцы живота, чтобы вновь иметь возможность выпрямить спину.

3. В гипсе оставят квадратное окошко на животе, что позволит мышцам расширяться, когда ты ешь.

4. Между ногами останется прореха, чтобы ты могла воспользоваться туалетом.

Вот чего нам не сказали:

1. Ты не сможешь сидеть совершенно прямо или лежать на выпрямленной спине.

2. Ты не сможешь полететь обратно в Нью Гэмпшир в обычном самолетном кресле.

3. Ты даже не сможешь лежать на заднем сиденье обычной машины.

4. Ты долгое время не сможешь удобно сидеть в своем инвалидном кресле.

5. Тебе придется поменять гардероб с учетом «ортопедических штанов».

Узнав все это, мы не уехали из Флориды сразу же. Взяли напрокат «шевроле субурбан» с тремя рядами сидений и усадили Амелию на заднем. Тебе достался весь средний ряд, который мы обложили пледами, купленными в «Уолмарте». Там же мы приобрели мужские футболки и трусы боксеры – эластичный пояс легко натягивался поверх гипса. Мы завязывали его сбоку резинкой для волос. Если не присматриваться, трусы даже напоминали шорты. Ни о какой моде речи не шло, главное было закрыть паховую зону, которая оставалась открытой из за гипсовой повязки.

Мы отправились в долгий путь домой.

Ты спала: все еще действовало обезболивающее, которое тебе давали в больнице. Амелия разгадывала головоломки, то и дело интересуясь, когда мы уже приедем. Мы останавливались перекусить в автомобильных кафе, потому что ты не могла прямо сидеть за столом.

Через семь часов поездки на заднем сиденье заерзала Амелия.

– Знаете, что миссис Грей заставляет нас писать, как мы классно провели каникулы? Пожалуй, я расскажу, как вы пытались усадить Уиллоу на горшок, чтобы она сходила по маленькому.

– Даже не смей, – сказала я.

– Что ж, тогда мое сочинение будет ну очень коротким.

– Мы можем немного повеселиться на обратном пути, – предложила я. – Заехать в поместье Грейсленд, которое в Мемфисе… или в Вашингтон Ди Си…

– Или просто доехать до дома и покончить уже с этим, – сказал Шон.

Я посмотрела на мужа. Зеленый свет от приборной панели маской ложился ему на глаза.

– А можем мы поехать в Белый дом? – спросила Амелия, вытягивая шею.

Я представила себе, какая духота сейчас в Вашингтоне, а мы тащим тебя на руках, поднимаясь по ступенькам до Национального музея воздухоплавания и астронавтики. За окном бежала черная лента дороги, но мы никак не могли поймать ее за хвост.

– Твой отец прав, – наконец сказала я.

Когда мы добрались до дома, слухи уже разнеслись по округе. На кухонной столешнице лежала записка от Пайпер, где перечислялись все, кто приносил противни с едой, которые подруга прятала в холодильник, и оценочная шкала: пять звезд (съесть в первую очередь), три звезды (лучше, чем «Шеф Боярди»), одна звезда (осторожно, возможен ботулизм). Благодаря тебе я узнала, что люди желают проявить участие, но скорее принесут магазинный пирог с макаронами и сыром, чем приготовят что то сами. Ты отдаешь готовое блюдо, и долг выполнен, не обязательно участвовать лично, да и совесть чиста. Еда – средство первой помощи.

Люди то и дело спрашивают, как у меня дела, но правда заключается в том, что им это неинтересно. Они смотрят на твой гипс камуфляжного цвета, ярко розового или неоново оранжевого. Они видят, как я разгружаю машину, достаю ходунки с прорезиненными ножками, чтобы мы могли тихо идти по тротуару, пока за нашими спинами их дети катались на качелях, играли в вышибалы и занимались другими повседневными делами, которые могли лишь травмировать тебя.