— Та-ак. Припомните, подозреваемая… то есть, Елена Николаевна… Припомните, не совершала ли та женщина каких-либо манипуляций с пирожными? Сосредоточьтесь, напрягите память — это очень важно.

— Она коробку взяла, открыла, понюхала. Потом стояла, думала… И, когда народ рассосался, попросила поменять пирожные. Очень деликатная женщина.

— В течение какого времени, как вы заметили, народ «рассосался»? Минут пять?

Лялька краснеет и кивает. Всё понятно. Значит, все десять. За десять минут можно отравить полгорода, не то что одну семью. Той женщине было всё равно, кому подсыпать яд. Просто злорадно наблюдала со стороны за суматохой в кафе. За тем, как несчастные корчатся и хватаются за животы, как их увозит скорая…

У Ляльки всю жизнь проблемы со зрительной памятью. Она описывает внешность отравительницы: средний рост, средний возраст. Униформа: китайский пуховик кислотного цвета, капюшон оторочен кошкой. Дешёвый китайский синтетический шарфик. Ниже прилавка по понятным причинам описать не может.

Особые приметы: плохо прокрашенные русые волосы, у корней пробиваются свои, седые. Жирно нарисованные на веках стрелки. Морковная помада немножко размазалась под носом. Под это описание подходят Галя, я, Лялька и 85 процентов женщин, которые сейчас идут мимо кафе «Фиалка».

Лялька деловито возвращается к реанимации плесневелого творога. И тут я замечаю, что из кармана её рабочего халата торчит синий бумажный уголок. Она пытается локотком незаметно запихнуть его обратно.

— Что это у тебя? Ну-ка дай.

Реакция Ляльки неожиданна. Измерив взглядом