Примерно через час пришла Ярослава, вместе с ней и провел Ингвар оставшиеся до похода часы. Лежа в комнате с опущенными шторами, Ингвар нежно перебирал пальцами рыжие вьющиеся пряди: «Как же не хочется никуда ни скакать, ни размахивать мечем, ни отправлять воинов на верную смерть. Но чтобы жила Ярослава, Новгород и все люди, что ему безгранично верят, нужно завершить эту бойню, а значит, захватить или уничтожить Полоцк». Настойчивый стук в дверь вернул Ингвара в реальность.

— Да, — крикнул он.

— Княже, — раздался из-за двери голос Любима, — здесь Ратибор и Василько. Говорят, что дружины готовы к выступлению, обозы собранны.

— Скажи, сейчас выйду, — отозвался он. За дверью раздались торопливые шаги, которые вскоре стихли. — Прости, но мне надо идти. Рога поют, дружина ждет.

Но Ярослава поняла все и без слов.

— Иди, — шепнула она ему на ухо, — и возвращайся скорее. Я буду ждать.

Быстро одевшись, Ингвар надел пластинчатую броню, закрепил за спиной мечи, взял в руки шлем и тихо вышел за дверь. Так повелось, что князь не любил прощаться. С каждой лишней секундой, проведенной в горнице с Ярославой, ему все больше хотелось остаться. Но сейчас надо взять себя в руки и спешить на новую битву. Тяжелой поступью он прошел через весь терем и вышел на залитое солнцем крыльцо.

— Пора, княже, — раздался справа от него голос воеводы. — Нужно спешить, пока весть о разгроме не достигла Полоцка. В твоем распоряжении две тысячи ратников, из которых восемь сотен тяжелых всадников, пять сотен арбалетчиков и семь сотен посажанных на коней тяжелых пехотинцев. Я думаю, что к завтрашнему вечеру мы будем в Полоцке.

— Княже. Мы тоже готовы к выступлению, — подал голос стоящий рядом с Ратибором Василько. — У меня три тысячи ратников, в основном, пехота хирда, смешанные сотни, новгородские девы, оставшиеся лучники и арбалетчики. Думаю, что через два дня мы будем у Ладоги. Обоз готов. Как ты и приказал, много стрел и еды.

— Ну ладно, Василько, Перун тебе в помощь. Выходи сразу за нами и поспешай: дела Трувора идут не очень. Делай, что хочешь, но помоги наместнику.

— Я все сделаю, княже. Положись на меня. Да, вот еще что. Данила велел передать: три часа назад его лучшие люди ускакали в Полоцк. Он очень просил тебя, привести обратно как можно больше его спецов. Прикипел он к ним, лучших людей в отряд дал. Побереги их, княже.

— Если увидишь его, передай, что сделаю все, что смогу. А сейчас по коням. Пора в путь.

Взлетев в седло Черена, Ингвар развернул его и в сопровождении десятка Любима понесся к городским воротам, за которыми была дорога, ведущая в Полоцк. Вслед за ним скакал Ратибор. Василько приотстал — у него был свой путь, не менее опасный, чем у князя, и более долгий. Поскольку конных у него не было, всех лошадей отдали Ингвару ради выигрыша в скорости. Так начался поход на Полоцк.

Дружина Ингвара быстро скакала в сторону болот и уже к вечеру была на месте засады, в которую попал князь в начале лета. У подножья памятного холма князь приказал разбить лагерь — ночью в болота соваться не следовало. Да и людям с лошадьми требовался отдых. Ночь прошла спокойно, но заря разгоралась и впереди была битва. Неприятности начались, когда следопыты доложили о следах недавнего боя. Ингвар ехал впереди колонны вместе с Ратибором и решил взглянуть на находку разведчиков. Картина битвы его не обрадовала. Недавно здесь располагалась засада ратников Полоцка. Князь насчитал двадцать тел, почти все они были убиты малыми арбалетными болтами. Таким оружием пользовались его охранники и спецы Данилы. Догадка князя подтвердилась почти сразу: в сторонке, в тени большего дуба, лежало четыре тела в черных плащах.