— Бейте их, — кричал Ингвар, — сейчас подойдет со свежими силами Ратибор, и мы их раздавим. Нам бы пару часов продержаться.

Первая волна атакующих веси полегла под градом новгородских стрел, вторая волна налетела на копья ратников. Но их было в три раза больше. Хотя новгородцы продолжали держать строй, в некоторых местах воинам пришлось отложить копья и взяться за мечи. Завязалась жестокая сеча, строй начал прогибаться.

— Вперед, — крикнул Ингвар, — надо дойти до леса.

Строй качнулся и пошел вперед. Ингвар бился в первом ряду, неся в левой руке тяжелый пехотный щит, а в правой свой необыкновенный меч — подарок Людоты. Он рубил с такой силой, что разваливал противников пополам, и против него бросали самых опытных бойцов. Новгородская черепаха прошла метров двадцать и завязла в гуще людей. Потом начала тихонько пятиться. На них давили втрое превосходящие силы противника. Своей массой плохо обученное и худо вооруженное Белоозерское ополчение почти загнало новгородцев обратно в болото. Силы были слишком неравны. Ингвар рубил изо всех сил. Кровь лилась ему под ноги, он, спотыкаясь об убитых, пропустил удар в грудь, но новгородская пластинчатая броня, сделанная Малом, выдержала. Ратники Ингвара продолжали держать строй, но их становилось все меньше, а враги не убывали. Из-за частокола опять полетели стрелы. Там быстро разобрались, что их противник снова на дистанции выстрела, и теперь ему нечем было прикрыть спину — все силы уходили на сдерживание напирающей белоозерской пехоты.

— Еще немного и ляжем все, — закричал бьющийся рядом с Ингваром Мал, — надо их отбросить и прорваться к лесу.

— Построй клин, — приказал Ингвар, — я пойду на его острие.

Мал бросился исполнять приказание. Ингвар обнажил второй меч. Последним ударом топора ему разбили щит, и теперь у него освободилась вторая рука. Рядом рухнул ратник. Удар большого топора разрубил шлем и раскроил ему голову до нижней челюсти. Ингвар вращал перед собой мечами с такой скоростью, что к нему боялись подступиться. Воспользовавшись этим, он бросил косой взгляд на поле. Ратники бились не жалея себя, вот один прыгает с мечем в накатившуюся кучу белоозерцев. Его оружие взлетает и падает — трое из его противников мертвы, остальные ранены. Он начинает отступать обратно к строю, но спотыкается о распростертое тело. Нелепо взмахнув руками, он падает на спину. Тут же над ним вырастает воин с высоко поднятым топором — топор опускается на грудь упавшего. Строй качнулся вперед, но не успел спасти товарища. Ратники успели лишь покарать замешкавшегося убийцу. Справа положение просто удручало. Белоозерцам удалось разорвать строй новгородцев. Человек десять было оттерто в сторону и окружено. Сначала им удавалось отбиваться спина к спине, но вот пропал из виду один шлем, затем еще один, потом сразу два… Стена, выстроенная в клин, немного нажала и копьями пробила дорогу к окруженным. Ингвар видел, как оттуда выводят трех раненых и двух полностью здоровых. Остальные пятеро были либо мертвы, либо тяжелоранены. За спиной князя Мал наконец-то выстроил ратников в клин. Этот строй Ингвар взял у тевтонских рыцарей и немного его усовершенствовал. По краям клина шли воины с большими пехотными щитами, каждый второй держал длинное копье, каждый первый бился мечем, рубя тех, кто сумел отклонить копье товарища. В середине строя шли лучники, которые тащили убитых и раненых, и, если была возможность, стреляли из луков по противнику в упор. Наконец клин был построен, как доложил стоящий рядом с Ингваром Вадим.

— В строю около ста пехотинцев и такое же количество лучников. Многие из раненых не могут сражаться, но могут идти сами, убитых, на удивление, немного. Чуть больше сотни, тяжелораненых примерно около восьмидесяти. Все лучники заняты нашей скорбной ношей. Так что поддержки стрелков нам не дождаться.