Что касается религии, то китежане вернулись к исконной вере отцов — язычеству. Но поскольку слово «язычник», с легкой руки римлян, называющих так варваров, не верующих во Христа, считалось бранным, то славяне стали именовать себя исконниками. Пантеон их богов выглядел так. Первое место среди богов занимал бог Солнца — Дажьбог. Небо, в котором он жил, называлось Сварогом и считалось отцом солнца, потому Дажьбога именовали еще Сварожичем. Ветер имел свое божество — Стрибога. Очень почитался славянами Велес — покровитель стад или «скотий бог». Другим значимым божеством был Перун, который являлся верховным богом воинов и покровителем дружины. Его олицетворением славяне считали грозу с ее смертоносными молниями и страшным громом. Если в том мире Перун управлял золотой колесницей, то в этом он ездил на богатырском коне. Были и другие боги, отвечавшие за повседневную жизнь людей.

Князь некоторое время смотрел на задумавшегося Ингвара, затем тихо сказал:

— Я знаю, тебе сейчас нелегко, нам поначалу тоже было трудно. Пути назад мы так и не нашли. Если ты рвешься домой, то путь спрашивай не у нас, но если захочешь остаться — мы будем рады. Походи здесь пару дней, осмотрись, а потом поговорим. Степан, — крикнул князь, и тут же появился подросток лет тринадцати, — покажешь Ингвару его комнату, а потом город. Отвечай на любые его вопросы, дай все необходимое, через два дня, или когда он попросит, приведешь ко мне. Все. Идите.

Через некоторое время Ингвар, растянувшись на ложе, пытался разобраться в том, что же ему делать дальше. Если он правильно понял слова ведогона, то в тот мир дороги нет, да и не осталось там ничего: ни семьи, ни друзей (Андрей и Серега наверняка погибли в том доме). Зато его с детства привлекало холодное оружие, битвы на мечах, и русская история, в которой он сейчас очутился «по самое не хочу». Так стоило ли искать путь назад? С этими мыслями он заснул. Во сне ему явилась белая тень и тихо-тихо сказала: «Ты все правильно сделал. Никто не должен знать, что ты сын Рюрика. Расстанься с прошлым и просись к князю в дружину, недолго тебе быть простым ратником. Один из твоих друзей выжил, и вы обязательно увидитесь, но это будет не скоро».

Проснулся Ингвар часам к пяти. Встав и сделав сорок отжиманий, ополоснулся водой из медного таза. Обведя комнату взглядом, он чуть было не опрокинул таз с водой: в углу на сундуке тихо, как мышка, сидел тот самый Степан, приставленный князем, и внимательно наблюдал за ним. Посмотрев на разгрузку и автомат, Ингвар подумал: «А пошло все это! Моя старая жизнь ушла, значит и вещи из нее должны уйти!»

— Эй, Степан, найди мне вашу одежду и мешок.

Парень исчез и вернулся так быстро, что бывший десантник не успел бы сосчитать до десяти. Переодевшись в простую полотняную рубаху и такие же штаны, подпоясавшись кушаком, сменив берцы на добротные кожаные сапоги, он приступил к основной процедуре: разобрал автомат до последнего винтика. Теперь никто в этом мире его не соберет — кроме него.

Все детали оружия, включая гранаты без запалов, он сложил в два полиэтиленовых пакета, найденных в камуфляже и плотно упаковал. Камуфляж засунул в мешок, в три презерватива, что постоянно таскал в бумажнике, сложил часы, паспорт и сам бумажник с военным билетом. Упаковав все это в мешок из рогожи, посмотрел на проводника и спросил:

— Степан, мне нужен самый глубокий омут в Днепре, до дна которого никто не смог бы достать? Есть такой?

— Как не быть, «Ольгин омут», туда Вячко нырял, а он у нас лучший пловец, даже половины не одолел. Но туда только на лодке!

— Лодку сможешь достать? — Степан быстро закивал. — Тогда веди.

Провожатый метнулся к выходу, бывший десантник двинулся следом. Через двадцать минут Степан вывел его на пристань, где, выбрав лодку, сел на весла.