У Валеры было много друзей. Самые близкие – Миша Рогов и Саша Сомов. Против них мать ничего не имела. Общались они и с Ильей, но близкой дружбы не водили.

Окончив школу, все четверо уехали из деревни. Не только они, почти все выпускники, как правило, уезжали учиться, чаще всего – в Казань.

– Мария Михайловна, вы сказали, что Илья втравил Валерия во что-то плохое.

– Ничего я такого не…

– Пожалуйста, объясните мне, что вы имели в виду!

Гаранина кольнула меня взглядом и уставилось куда-то вбок. Я обернулась в ту же сторону: кроме холодильника, смотреть там было не на что.

– Была одна история. С Любой Васильевой. Не хочу об этом говорить.

– Но вы же…

– Сказала: не хочу говорить! – отрезала Гаранина, и я поняла, что больше ничего из нее не выжму.

– Хорошо, хорошо, – примирительно проговорила я. – Значит, Валера окончил ветеринарный институт?

То, что сын так и не захотел вернуться в родную деревню, разбило матери сердце. Все годы, что Валерий учился в Казани, она надеялась, что он одумается, но этого не случилось. Перебрался в Волжск, а потом, женившись, в Йошкар-Олу.

Изредка Валерий навещал мать, но визиты всегда были кратковременны. Гараниной казалось, будто, приезжая, сын отбывает повинность, и не могла понять, что же отвращает ее мальчика от отчего дома. Она старалась накормить его повкуснее, окружить заботой, не задавая лишних вопросов, но Валера всегда выглядел в родных стенах как пассажир на вокзале. Только что не прислушивался, когда же объявят его поезд. Это обижало мать, но она давила горькие слова упрека и делала вид, что не замечает его отчуждения.

Тем более что Валерий редко, но приезжал, а вот Илья – тот напрочь забыл дорогу к родному порогу.

– Как мать померла, тетка взяла его, не позволила в детдом кровиночку отдать. Вырастила, одевала-обувала, у своего сына кусок отрывала, чтобы ему дать.

– Может, попрекала или еще что-то в этом роде? – предположила я. Бывает и такое – сплошь и рядом.

– Да ты что! – возмутилась Гаранина. – Тамара святая была. Добрая, поискать еще таких! Простая, конечно, какая там ученость – всю жизнь в поле да с гусями-курами. Этот умник, небось, стыдился ее. Ручки запачкать боялся. Вид-то у него был, как будто он и на свет божий не таким путем, как все, явился: прямо ангелы крылатые его с небес на грешную землю взяли и спустили!

В чем-чем, а в этом вопросе Гаранина была явно солидарна с Галиной Ивановной: по отношению к тетушке Илья повел себя отвратительно.

Эта женщина категорически не желала говорить о двух вещах: о неизвестной мне пока Любе Васильевой и о смерти сына и его семьи.

И так не слишком настроенная на общение, при упоминании о трагедии Гаранина замкнулась окончательно, и мне ничего не оставалось, как откланяться.

Из скупых упоминаний Марии Михайловны о Зинаиде Галкиной я вынесла одно: свекровь невестку терпеть не могла. Когда Валерий, вопреки мнению матери, сделал выбор и женился на женщине намного старше да вдобавок с ребенком, отношения между нею и сыном испортились окончательно. До самой смерти Валерия виделись они от силы несколько раз.

Валерия в этом винить вряд ли стоило: Мария Михайловна была настроена настолько непримиримо, что общение превратилось в пытку. Мужчина поздравлял мать с праздниками, справлялся о здоровье и помогал деньгами – но на этом все.

Правда, после смерти Зинаиды мать попыталась восстановить былые отношения, но Валерий, как и следовало ожидать, с отвращением отверг ее попытки.

– Ты, говорит, ненавидела ее, вот и не лезь теперь. Так и сказал.

Честно говоря, осуждать Валерия я не могла.