Пустота. Беспомощность. Бесцветность.

Плоскость.

Ущербность.

Я чувствовала себя убогой пародией на разумное существо.

Но в то же время что‑то мешало погрузиться в самоубийственное переживание абсолютности этой потери. В глубине души шевелилось что‑то хилое, слабое, нелепое. Бестолковое, точно еще не оперившийся птенец. Едва заметная дрожь пальцев – не изменение, но потенциал изменения. Смутно ощущаемые импульсы – неразвитые, нетренированные, но несущие в себе способность творить. Возможность. Обещание большего.

И вдруг с изумлением поняла – это и есть я. Танцовщица‑вене, носительница Драконьей Крови. Не просто незначительная составная часть многоцветной богини.

Ой…

Поставленная в тупик сделанными открытиями, я решила пока отложить самоанализ и попробовала обратить внимание на то, что меня окружает.

Из сумбура внешних ощущений удалось без труда вычленить ментальное присутствие трех премерзких субъектов.

Смотрящий‑в‑Глубины. Ну что взять с демона?

Тэмино тор Эошаан. И она мне за все ответит!

Аррек арр Вуэйн. Но он будет существовать, пока я не доберусь до какого‑нибудь оружия. Только что осознав концепцию замужества, я уже решила, что в ближайшем будущем собираюсь р‑ррезко овдоветь.

Выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, я открыла глаза. Во плоти здесь присутствовал один Аррек. Дарай‑князь был растрепан, истощен, с ног до головы покрыт ранами разной степени тяжести. Самая свежая из них красовалась на правом запястье, и, судя по бледности перламутрового сияния, из‑за этого небольшого пореза он потерял неправдоподобно много крови. Слизнув с губ соленый привкус, я уже не сомневалась, куда делась живительная жидкость.

Черноволосый князь сидел прямо на снегу, прижимая меня к себе так крепко, что эластичные кости эль‑ин протестующе прогнулись, пытаясь справиться с давлением. Я слабо пискнула, и арр ослабил хватку. Чуть‑чуть.

Двое других «спасателей» выглядели не менее потрепанно. Они присутствовали только как астральные проекции, но, прозрачные и лишенные красок, это были две самые усталые астральные проекции, какие мне когда‑либо доводилось видеть! Тэмино казалась настолько истощенной, что едва удерживала свое ментальное тело от распада. Темный, хотя его самоконтроль был более совершенен, тоже явно прикладывал усилия, чтобы не раствориться в воздухе.

Сквозь них обоих можно было без труда разглядывать прекрасный в своей неподвижности ледяной пейзаж. Тонкие, летящие ввысь ветви замерзших деревьев, узорное кружево тончайшего инея. Геометрическое совершенство снежных арок. Математическая феерия ледяных колонн. Моргнув, я поняла, что темные пятна, застывшие в глубине полупрозрачных скал, – это крылатые фигуры. И, судя по стремительно замерзающей неподалеку луже, меня саму не так давно выплавили из точно такой же голубовато‑серебряной глыбы.

– Тор Эошаан, как ты могла? – В моем голосе смешались боль и неприятие ее предательства.

Тэмино равнодушно пожала ушами, совершенно не тронутая проникновенным криком раненой души.

– Это показалось достойным вызовом моему мастерству, – спокойно ответила абсолютно гениальная и абсолютно лишенная каких‑либо моральных ограничений Обрекающая. – Справиться с ту‑истощением – такой подвиг будут воспевать, пока существует наш клан.

Она казалась уравновешенной, довольной собой – существо, выполнившее невыполнимую по определению задачу и отдавшееся честно заработанной усталости. Подведенные красными тенями глаза выглядели абсурдно трагичными на холодном, лишенном каких‑либо эмоций лице. Белоснежное платье Обрекающей даже не шевельнулось под ударами ледяного ветра.

– Ты…

– Все оказалось даже сложнее, чем предполагали самые пессимистичные прогнозы, но в конечном счете у меня получилось.