На рассвете звук открывшейся двери в большой зал заставил ее вздрогнуть. Она встала на ноги, чувствуя легкое головокружение от усталости и потрясения. Сильные руки Нен поддержали хозяйку.

— Вам надо отдохнуть и поесть перед похоронами, миледи, — сказала она. — Пойдемте со мной, дорогая, позвольте Нен позаботиться о вас.

— Хорошо, — согласилась Валентина. — Я не должна опозорить память Неда.

В полдень его арендаторы и несколько соседей почтительно воздали почести покойному Эдварду, лорду Бэрроузу, последнему из рода Бэрроузов, который был упокоен в семейном склепе около церкви поместья, рядом со своей первой женой Мэри и их давно умершими детьми. Отец Питер отслужил мессу, на которой присутствовали вдова лорда Бэрроуза, его слуги и соседи. День был ярким и теплым, делая панихиду еще более грустной.

Потом Валентина сидела одна в большом зале Хилл-Корта, поедая без аппетита ужин, приготовленный слугами. Она с отвращением вспоминала, как их ближайшая соседка, некая леди Маршалл, выпалила, что, несомненно, дорогой Нед будет рад снова встретиться со своей Мэри, да к тому же так скоро. Потом, после сказанного, леди Маршалл поняла, к кому она обращается, и покраснела, пробормотав извинения. Добрая по натуре, она ужаснулась сказанному. Валентине удалось прийти на выручку старой даме, приняв с пониманием извинения леди Маршалл относительно причины, по которой ни она, ни лорд Маршалл не могли остаться на поминальный ужин. Интересно, о чем они могли бы говорить?

Она глубоко вздохнула. Почему даже сейчас, подумала Валентина, она не может как следует выплакаться по поводу безвременной кончины бедного Неда? Надо признаться, она не любила его, но он, конечно же, нравился ей, и они уже становились друзьями. Что за странный она человек? Валентина хорошо спала, утомленная бодрствованием предыдущей ночи.

Утром она проснулась с головной болью. Поскольку заняться ей было нечем, она поймала себя на мысли, что бесцельно бродит по дому, по хорошо ухоженному саду. Сейчас она лицом к лицу столкнулась с ужасной реальностью: она не знала, чем ей занять себя. За месяц замужества она не освоила обязанностей хозяйки Хилл-Корта. Чем, во имя всего святого, должна заниматься вдова? Как ей вести себя? Все слуги, за исключением Нен, ждали от нее указаний. Что она должна сказать им, если они знали о Хилл-Корте и его последнем хозяине больше, чем знала она? Она понятия не имела, чем ей заняться, как управлять Хилл-Кортом теперь, когда его хозяин умер.

Вечером на дороге, ведущей к поместью, раздалось равномерное цоканье лошадиных копыт. Валентина поспешила из сада, чтобы посмотреть, кто приехал. Ее глаза широко открылись, и она с облегчением ахнула. Беспокойство, которое весь день отражалось на ее лице, исчезло, когда она узнала всадника.

Огромный черный жеребец остановился у парадной двери дома, и большой, красивый всадник легко соскочил на землю и обнял Валентину.

— Отец! — воскликнула Валентина Сен-Мишель Бэрроуз. — Слава Богу и Пресвятой Матери его, что вы приехали!

Конн О'Малли Сен-Мишель, лорд Блисс из Перрок-Ройяла, сердечно обнял свою старшую дочь.

— Ну, девочка, — ласково сказал он, — а мы-то думали, что устроили твою жизнь.

Именно в эту минуту леди Бэрроуз разразилась потоком слез.

Было нечто удивительное в том, что откровенно некрасивая Эйден Сен-Мишель, леди Блисс, родила семерых невероятно красивых молодых людей, собравшихся сейчас в небольшом , семейном зале в Перрок-Ройяле.