— Тогда мои молитвы услышаны, мадам. — Он повернулся к Патрику:

— Вы не представите нас, мой друг?

— Том, ведите себя пристойно! Это моя кузина, леди Бэрроуз. Она недавно овдовела и в первый раз в своей жизни приехала из деревни. Завтра она приступает к службе у королевы. И я взял на себя обязанность опекать ее.

— Я думаю, что это довольно эгоистично с вашей стороны, Патрик. Я сам с удовольствием стал бы опекать леди Бэрроуз, — он снова взял руку Валентины и, заглядывая ей в глаза, сказал:

— Могу я также предложить вам, мадам, свои услуги в качестве рыцаря?

— Бога ради, Том, неужели вы никогда не повзрослеете? — пробурчал лорд Бурк.

Не обращая на него внимания, граф сказал:

— Ну как, мадам?

— Она не хочет, чтобы вы болтались вокруг и раздражали ее именно тогда, когда она собирается начать свою службу у королевы, — сказал Патрик.

— Полагаю, что у леди никогда не может быть слишком много обаятельных джентльменов, опекающих ее, — ответила Валентина с кокетливой улыбкой. Замашки собственника болезненно ранили ее, а сейчас он пытался отвадить привлекательного мужчину, когда она почувствовала, что ей не хочется, чтобы граф Кемп уходил.

— Можно мне получить свою руку обратно, милорд? — спросила она.

— Только если вы настаиваете, — ответил он с заразительной улыбкой.

Валентина весело подмигнула ему. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь кокетничала с джентльменами. Это забавно!

— Пьеса сейчас начнется, — подчеркнуто заметил Патрик.

Валентина увидела, что на сцене появилось несколько артистов.

— Лорд Бурк прав. Мы должны уделить внимание артистам.

— Тогда я умолкаю, божественная, но вы не можете заставить замолчать мои мысли или сердце, — страстно ответил граф Кемп.

— Боже правый! Что за вздор! — проворчал лорд Бурк, наградив приятеля мрачным взглядом.

Валентина фыркнула. Она понимала, что это глупо, но ничего не могла поделать. Патрик ревновал, по-настоящему ревновал. Никто никогда не ревновал ее раньше. Около нее никогда не было двух джентльменов, соперничающих друг с другом.

— Я вовсе не считаю это вздором, — сказала она скромно. — Думаю, что это довольно мило с вашей стороны, граф. — Она одарила его еще одной улыбкой.

Том Эшберн улыбнулся в ответ, очень довольный собой. Лорд Бурк посматривал на них испепеляющим взглядом, прежде чем переключил свое внимание на сцену. Действие на сцене разворачивалось, а мужчины думали о Валентине. Граф Кемп решил, что было бы замечательно заняться с ней любовью и целовать это крохотное сердечко в уголке ее рта. Мысли Патрика Бурка были более серьезными. Он наконец ясно понял, что любит Валентину, и не собирался терпеть рядом с ней другого мужчину. Ты моя, сладкая голубка, не важно, знаешь ты это или нет, говорил он ей про себя. Ты принадлежишь только мне.

— Доброе утро, юные леди, — приветствовала их леди Скруп. Пятеро девушек встали и поклонились вошедшим. Каждая из них исподтишка рассматривала незнакомку. Она была молода, но, конечно, не так молода, как они. Им было от тринадцати до семнадцати. Мэри Фиттон была старше всех, но эта незнакомка выглядела не старше Мэри.

— Это леди Бэрроуз, новая старшая фрейлина, — объявила им леди Скруп. — Пожалуйста, подходите по очереди и называйте свое имя и возраст.

Девушки быстро переглянулись, потом старшая отделилась от группы и вышла вперед.

— Меня зовут Маргарет Дадли, мне семнадцать, мадам. — Она поклонилась Валентине, которая улыбнулась и кивнула.