Затем дельфины ушли, скользнув за скалистый мол так же быстро, как и появились. Сдержав желание помахать им на прощание рукой, Эндри следила за ними, пока они не скрылись из глаз. После этого она вновь переключила внимание на человека, плывшего прямо к ней.

«Скорее, ну скорее!» – мысленно подгоняла его Эндри, досадуя на то, как лениво, как медленно он приближался. Остатки страха все еще теребили ее нервы. Утирая слезы, она безмолвно молила: «Пожалуйста, Пол, скорее, ско...»

Эндри задрожала: все ее существо восстало, протестуя.

«Неужели опять?»

Одинокий, злобно-целеустремленный плавник обогнул правый мол и несся прямо к Полу.

«Этого не может быть! – взвыл вконец измученный рассудок. – Это уж слишком... слишком много».

Эндри закричала, но ее голосу не хватало силы:

– Плыви скорее, Пол! За тобой еще одна!

Она увидела, как он обернулся. А затем сделал нечто невероятное.

Пол остановился. Удерживая тело в вертикальном положении, он стал вращаться на месте, оставаясь все время лицом к описывающей круги акуле. Гигантская рыба с каждым ударом хвоста все сильнее сжимала кольцо. Когда до нее оставался какой-то метр, Пол выбросил руку в сторону – и плавник исчез под водой. Когда же мгновение спустя вновь показался на поверхности, то начал удаляться в сторону открытого океана.

Эндри была потрясена. «Что заставило чудовище уйти?» – вопрошало ошеломленное сознание. Затем где-то в закоулках мозга зашевелилась догадка. Не слышала ли она однажды, что акулу можно отогнать, сильно ударив по рылу? Когда Пол резко замахнулся, не нанес ли он?..

Додумать она не успела. Пол подплыл к месту, где уже можно было встать на дно. Убрав мокрые пряди с лица, он направился к Эндри. Он не выглядел ни растерянным, ни потрясенным, ни хотя бы испуганным. Он улыбался.

И его улыбка доконала ее.

Испустив нечто среднее между стоном и смехом, Эндри бросилась навстречу и, дрожа, припала к нему, ища опоры в его сильном теле. Крепко обхватив его талию, она спрятала лицо во влажной поросли на его груди и разрыдалась.

На мгновение Пол замер. Затем она почувствовала, как его грудь расширилась, вбирая воздух, услышала глубокий вздох, и тут же его крепкие руки сомкнулись вокруг нее, вселяя уверенность и возвращая спокойствие.

Он был жив и невредим! Осознание этого отняло у Эндри всякую способность связно изъясняться.

– Пол... Акулы... Это было ужасно... Я хотела помочь... Дельфины... Я не верила глазам... Я... – бестолково бормотала она.

– Эндри, – назвал он ее по имени, и голос его был ласков, как и рука, бережно гладившая ее по спине.

Слезы прозрачными озерцами стояли в ее глазах, и, не стесняясь этого, она приподняла голову и встретила его взгляд. Лицо его, чудесно вылепленное великим ваятелем – Природой, излучало бесконечную нежность. И, странно контрастируя с этой мягкостью, в его глазах вдруг вспыхнула откровенная чувственность. Он склонил голову очень медленно, словно сопротивляясь собственному желанию. И из груди его вырвался глубокий, хриплый стон:

– О Эндри...

С осторожностью, подобной прикосновению пушинки, он дотронулся до ее губ. Его рот ничего не требовал. Он лишь дарил ей сладость, утешение и покой.

И Эндри вздохнула.

То ли неясный звук, то ли нечленораздельное слово, то ли невольный вздох сорвался с его губ, и они чуть плотнее прижались к ее мягкому рту. И все же в поцелуе чувствовалась намеренная сдержанность, он был едва ощутим. Руки же, напротив, без устали скользили по ее спине, горячие и беспокойные, в полном несоответствии с бесстрастностью поцелуя.

Сладость его губ, жадные движения неугомонных рук проникли в самую глубину ее естества.