|
Она самая холодная, самая расчетливая и злая женщина, которую я когда либо знала, и она с радостью сделает из меня посмешище. – У ее мужа есть контакты на Востоке, но не очень крепкие. Она не знает, что на самом деле случилось с тобой, и никогда не узнает. – А вдруг кто нибудь из матросов «Хелены» напьется в портовой таверне и расскажет обо всем? – Алекс так побледнела, что ее лицо стало походить на гипсовую маску, обрамленную темными волосами. – Если даже такое и случится, никто, кроме Сурио и меня, не знает всей правды, а мы никому не скажем. – Голос Гэвина стал мягче. – Даже если что то просочится, ну и что? Фредерика Пирс не может причинить тебе вреда. У тебя масса влиятельных друзей, да к тому же твоя семья не из последних в Англии – Фредерика ничто по сравнению с тобой! – Ты считаешь, что я могу не волноваться? – На щеках Алекс проступил румянец. – Все женщины ненавидят ее, поэтому я надеюсь, что они не станут воспринимать ее рассказы всерьез. Но мужчины, увы, готовы поверить любому ее слову. – Не все мужчины, поверь мне. Мужчины поумнее постараются держаться от нее на расстоянии. Она обладает убийственным шармом, этакая «черная вдова». – Он усмехнулся. – Одно радует, что два таких партнера нашли друг друга. Алекс заставила себя улыбнуться: – Мы не будем наказывать Пирса. Фредерика для него – достаточное суровое наказание. Не совсем так. И Гэвин не станет сожалеть, что разозлил «невинную» парочку. Ничего невинного нет в красавице Фредерике. Глава 26 Затихли последние звуки вальса, Гэвин поцеловал руку жены, и они разошлись, чтобы пообщаться с гостями. Пригласив на танец Кэтрин, Гэвин увидел Пирса, беседующего о чем то с Филиппом, и сердце его сжалось от предчувствия надвигающейся беды. Наконец танец закончился, и он проводил тещу к лорду Майклу. Даже по прошествии почти двадцати лет они старались ни на секунду не разлучаться друг с другом, и Гэвина восхищали их романтические отношения. Что будет с ним и Алекс через двадцать лет? Окрепнет ли их взаимная привязанность, или все попытки укрепить семейный союз потерпя, неудачу, превратившись в одиночество вдвоем? Отмахнувшись от грустных мыслей, он направился через переполненный зал к своему кузену. Филипп хмуро смотрел на танцующих. – Я вижу, вы с Пирсом знакомы, – небрежным тоном заметил Гэвин. – Он не ожидал встретить меня здесь, ведь мы последний раз виделись на Востоке. – Примите мои соболезнования, – ответил Филипп. – Лучше бы мне никогда его не встречать… Сейчас, когда я больше не граф, он ведет себя откровенно грубо. Достаточно хорошо зная его, я думаю, он теперь постарается втереться к вам в доверие. – Едва ли у него это получится. Я никогда ему не доверял. У вас с ним какие то дела? Если так, я надеюсь, вы держите свой кошелек в надежном месте. – Как сказать… – Филипп колебался. – Я полагаю, мне следует вам объяснить, раз уж вы спросили. Я обещал рекомендовать его в парламент от имени Сиборнов, ведь род наш достаточно древний, и поддержка графа – гарантия на выборах. Он очень зол оттого, что теперь я не смогу сдержать данное мной обещание. Пирс, конечно, знает, что новый граф никогда не продвинет его в парламент. Догадавшись, о чем кузен промолчал, Гэвин предположил: – Он оплатил вашу услугу и теперь требует компенсации? – А если даже и так? – вспылил Филипп. – Он весьма неглупый человек и вполне может стать членом парламента. Я не вижу ничего плохого в том, что хотел выставить его кандидатуру. |
