|
– Чего смешного? Она полуобернулась. Лицо ее раскраснелось, глаза сияли. – Похоже, ты был прав насчет мотоцикла как большого вибратора. Еще полмили дороги – и мы выехали к дому, в котором без труда могла уместиться семья из четырех человек. По меркам Рейтова поместья я решил, что это строение вполне может характеризоваться как домик садовника. Мёрфи заглушила мотор, не доезжая до дома сотни две ярдов, и остаток пути мы проехали по инерции, под негромкий хруст шин по гравию. Она остановила мотоцикл, и мы с минуту сидели в тишине. – Ты видишь где-нибудь пещеру? – спросила она меня. – Никакой, – ответил я. – Но не можем же мы ждать Лару до бесконечности. – Есть мысли насчет того, как найти ее? – поинтересовалась Мёрфи. – Угу, – кивнул я. – Никогда не слышал про ритуалы, которые не включали бы в себя огня, и заклинаний, и каких-нибудь пахучих веществ. – Господи, Дрезден! У нас нет времени шататься по лесу в темноте, надеясь унюхать эту чертову пещеру. Разве у тебя нет другого способа найти ее? – С помощью магии? Вряд ли. Не знаю, что нужно делать, чтобы искать пещеры и прочие подобные штуки. Мёрфи нахмурилась. – Тогда все это как-то глупо, – сказала она. – С нашей стороны было бы умнее вернуться сюда с подмогой и светом. Ты ведь можешь защититься от этого проклятия, правда? – Возможно, – кивнул я. – Но то, последнее, вышло чертовски быстрым и сильным, и это все меняет. Медленный мяч я отобью без труда, сколько бы подач ни навешивали. Но даже самый лучший ловец не возьмет несколько мячей подряд, если их подает питчер экстра-класса. – Как они это делают? – спросила Мёрфи. – Кровавое жертвоприношение, – ответил я. – Вряд ли что-то другое. В ритуале участвует сам Рейт. – Голос мой дрогнул от жгучей злости. – По этой части у него богатый опыт. Сейчас у него в руках Томас – значит его он и использует для своего проклятия. Рейт собирается обескровить его, чтобы убить меня. Единственный шанс Томаса на спасение – это если я помешаю ритуалу. Мёрфи со свистом втянула воздух. Она слезла с мотоцикла, достала пистолет и стояла, опустив его к ноге. – Ох. Ладно. Ты идешь по кругу против часовой стрелки, я – по стрелке. И нюхаем. – Блин! Ну и идиот же я! – Я прислонил все еще продолжавший светиться посох к мотоциклу и потянул с шеи серебряный амулет. – Это мне мать в наследство оставила. И у Томаса похожий – тоже от нее. Она связала их магически, так что, когда каждый из нас касается своего, выходит что-то… вроде психической голосовой связи. – И что из этого? – не поняла Мёрфи. Я намотал цепочку на указательный палец обожженной руки, чтобы амулет свободно свешивался с него. – Только то, что я могу использовать эту связь и найти второй амулет. – Если он у него с собой, – заметила Мёрфи. – Должен быть с собой, – отозвался я. – Со вчерашней ночи он не должен был его снимать. – Откуда ты знаешь? – Знаю, и все, – буркнул я. Я поднял правую руку ладонью вверх и постарался сосредоточиться на ней. Я нащупал связь – канал, через который заклятие моей матери связывало нас с Томасом, и послал туда небольшой заряд воли, пытаясь немного расширить его. – Верю я в это. Амулет дернулся на цепочке и потянулся куда-то влево, в ночь. – Не отставай от меня, – сказал я и шагнул в том направлении. – Слышишь, Мёрф? Ответа не последовало. Мои инстинкты забили тревогу. Я опустил руку с амулетом и оглянулся, но Мёрфи не увидел. |
