|
– Ему здесь и правда не место, поверьте, – сказала она. – И Инари тоже. – Как она? – поинтересовался я. – В гипсе, – ответила Лара. – В одной палате с ее бойфрендом. Он ведь тоже не в лучшей форме. Все время болтают, смеются. – Она вздохнула. – Все признаки любви налицо. Я ведь поговорила с ней, как и обещала. Не думаю, чтобы она в конце концов сделалась одной из нас. Она говорила что-то насчет занятия фэн-шуй в Калифорнии. – Я и не знал, что она владеет боевыми искусствами, – заметил я. Лара чуть улыбалась, глядя на Томаса. Он стоял на коленях рядом с Жюстиной, смотрел ее рисунки и говорил ей что-то. Она казалась очень слабой, но довольной – вроде тех больных детей, которых привозят в Диснейленд для участия в ток-шоу. Это одновременно согревало сердце и причиняло ему боль. Мне не понравилось то, как я себя чувствовал при виде этого. – Чтобы быть с вами до конца откровенным, Лара, – сказал я. – Я вам не доверяю. Она кивнула: – Это хорошо. – Но у нас на руках кризис с заложниками. – Какими? – Семейные тайны. Вы знаете мою насчет Томаса. Взгляд ее оставался непроницаемым. – Да. А вы знаете про моего отца. – Если вы проболтаетесь про Томаса, я проболтаюсь про вашего папочку. В проигрыше будем оба. Поэтому мне кажется, нам лучше договориться о взаимной честности. От вас не требуется любить меня. Или соглашаться со мной. Или помогать мне. Только вести себя честно – и вы получите то же от меня. Если я выйду на тропу войны, я извещу вас о том, что нашему уговору конец. Вы поступаете точно так же. Так будет лучше для нас обоих. Она медленно кивнула. – Даете мне ваше слово в этом? – Обещаю. А вы? – Да. Даю слово. Дальше мы обедали в молчании. Примерно через полчаса Томас встал, наклонился и коснулся губами щеки Жюстины. Потом довольно резко выпрямился и поспешил прочь от нее, не оглянувшись. Когда он подошел к нам, я пригляделся. Губы его распухли и покрылись волдырями, как от ожога. Он прошел мимо, словно не заметив нас, глядя куда-то в пространство. – Он у нас всегда был романтиком, – вздохнула Лара. – Она защищена. Нашему дурачку не стоило привязываться так к пище. Я думаю, это все случилось в последнюю их встречу. – Могло повернуться и иначе. – Нет повести печальнее на свете, – согласилась Лара. Мы ушли. – Ты как? – спросил я у Томаса, когда мы уселись в Жучка. Он низко опустил голову и не ответил. – Я узнавал насчет Инари, – сказал я. Он покосился в мою сторону, но головы не поднял. – Она в гипсе. И влюблена. Правда, пройдет не одна неделя, прежде чем они с Бобби смогут заняться чем-то этаким. Так что никаких преступлений на любовной почве. – Она свободна, – сказал Томас. – Угу. – Хорошо. – Он помолчал немного. – Никто не должен вырастать, как Рейты. Губить людей, которые тебе дороже всего. – Ты ее не погубил. И я думаю, Лара ее действительно защитит. Он угрюмо пожал плечами. – Ты с субботы хоть немного спал? – Нет. – Тебе нужен отдых, а мне нужен человек по уходу за щенком. Я закину тебя в мою берлогу, а сам поеду по делам. Ты напьешься Макова пива и соснешь на диване. Потом, когда отдохнешь, решим, что делать дальше. Идет? – Идет, – ответил он. – Спасибо. Я отвез его к себе домой и провел остаток дня, пытаясь собрать деньги с людей, в свое время недоплативших мне по той или иной причине. |
