«Ну, — сказал Президент и его улыбка уже не казалась нам столь приятной, — где они?»

«Не знаю», — ответил Освальд.

«Я узнаю, — пообещала Алиса, — Но для этого мне нужно посмотреть поближе».

Президент стал вынимать горшки один за другим, а Алиса норовила заглянуть вовнутрь каждого из них. И каждый раз она качала головой и говорила «Нет!»

Наконец, она спросила: «Может быть, вы их вымыли?»

«Ни в коем случае!» — ответил мистер Лонгчэмпс, содрогнувшись, будто обнаружил у себя в кармане жирных мучных червей.

«Там написано кое-что карандашом, на дне каждого из этих горшков, — пояснила Алиса. — Вы не сердитесь, я не думала, что они попадутся такому доброму старому джентльмену, как вы. Мы-то имели в виду того молодого, у которого очень тонкие ноги и губы тоже».

«Это мистер Тернбулл, — усмехнулся Президент. — Ладно, мальчишки должны быть мальчишками, а девчонки девчонками. Я не сержусь. Осмотрите все „кувшины“ и постарайтесь найти ваш».

Алиса продолжала перебирать и вскоре она сказала «Вот он!» и еще два кувшина спустя она сказала «А вот второй!»

«Верно — сказал Президент, — Именно эти образцы мы нашли вчера. Если ваш дядя зайдет ко мне, я их ему верну. Может быть, вы все-таки позволите мне заглянуть внутрь?»

Он заглянул сперва в первый горшок, потом во второй и расхохотался.

«Да, да, — сказал он, — пошел по шерсть, а вернулся стриженным — не про вас первых сказано. В следующий раз, когда будете ловить на удочку Древностей, постарайтесь не попасться сами. До свидания, юная леди, — обратился он к Алисе, — не стоит переживать. Я сам когда-то был маленьким, хотите верьте, хотите нет. До свидания». Поверить было трудно.

И мы еще успели посмотреть, как наш сосед покупал свиней.

Я спросил Алису, что она там нацарапала в этих дурацких горшках, и она сказала, что для полноты удовольствия она написала на одном «Лимонад», а на другом «Ага, попались!»

Но попались-то вовсе мы. Если мы еще когда-нибудь позовем этих древностей к чаю, они у нас и древнегреческой пуговицы не найдут, ни от брюк, ни от жилета, или что они там носили.

Это не относится к президенту — для человека столь преклонных лет он вел себя на редкость прилично. Освальд с ужасом представлял себе, какой шум мог подняться из-за этого старья, если б Президент оказался другим человеком. Описывать эту воображаемую сцену я не буду, попробуйте сами, думаю, на это и у вас хватит опыта.

Глава одиннадцатая. Бесплатный бар

Бродяга был весь в пыли, особенно его ноги; одежда на нем была оборванная и грязная, но глаза — веселые, и он прикоснулся к своей кепке, приветствуя девочек, прежде, чем обратился к нам.

Мы сидели на вершине той стены возле римских раскопок в долине Трех Деревьев. Как раз завершилось свирепое сражение с помощью лука и стрел, которые Освальд получил на свой день рождения взамен пистолета, который у нас отобрали в тот печальный, но совсем не по нашей вине, день, когда мы вышли на лисью охоту. (Неплохая фраза для начала, верно?).

Освальд велел всем надеть проволочные маски, чтобы избежать нежелательных последствий.

Этих масок в доме было полно, потому что хозяин этого дома когда-то ездил в Рим, где все надевают такие маски и бросаются друг в друга, и все это называется Баталия ди Конфетти, то есть битва конфетти. Он хотел, чтобы люди в здешних местах тоже устроили такой карнавал, но они так и не расшевелились, и все маски остались лежать в английской пыли на чердаке. А в Риме их надевают, чтобы конфетти не попало в глаза, но когда стреляешь из лука, это тоже важно.