|
- А Эдуард - это твое настоящее имя? - Сейчас да. Я покачала головой: - А я действительно хотела бы знать. - А зачем? Он глядел на меня, и даже из-под темных очков ощущался напряженный интерес. Вопрос был не праздный. Вообще Эдуард не задает вопросов, на которые не хочет получить ответа. - Затем, что за пять лет знакомства с тобой я не знаю даже твоего настоящего имени. - Оно достаточно настоящее. - Ну, меня как-то подмывает выпытать у тебя. - Почему? Я пожала плечами и убрала руку от пистолета, потому что он не был нужен, по крайней мере в эту минуту, сегодня. Но, убирая руку, я знала, что будут и другие дни, и впервые поняла, что не знаю, доживем ли мы оба до моего отъезда. И мне стало грустно и угрюмо. - Может, чтобы узнать, какую выбивать надпись на надгробной плите, - ответила я. Он засмеялся: - Уверенность в себе - черта хорошая, самоуверенность - черта плохая. Смех его затих, лицо с очками стало непроницаемым. Мне не надо было видеть его глаза - я и так знала, что они холодны и далеки, как зимнее небо. Я отодвинулась от машины, опустив руки по швам. - Послушай, Эдуард, Тед, как ты еще там называешься. Я приехала не для того, чтобы служить приманкой для монстров или же узнать, что ты крутишь роман с "мамулей года" из "нью эйдж". Это меня выбило из колеи, а такое состояние мне тоже не нравится. У нас перемирие до раскрытия дела, а потом? - Потом посмотрим. - Ты не можешь просто согласиться прекратить помолвку с Донной? - Нет, - тихо и осторожно ответил он. - А почему? - У меня должна быть для нее достаточно веская причина, чтобы разбивать сердце ей и детям. Не забывай, что я провел с ними немало времени. Каково им будет, если я просто исчезну? - По-моему, ее сын возражать не станет. Питер, кажется? Думаю, если Тед вдруг слиняет, он будет только рад. Эдуард посмотрел в сторону. - Питер - да, а Бекки? Уже два года я присутствую в ее жизни, а ей всего шесть. Донна доверяет мне забирать ее из школы. Раз в неделю я ее вожу на уроки танцев, чтобы Донне не пришлось закрывать магазин слишком рано. Голос и лицо его не изменились, будто эти факты ничего не значили. У меня плечи стянуло от гнева, бицепсы задергались. Я сжала руки в кулаки - просто чтобы куда-то их девать. - Гад ты. - Возможно, - ответил он, - но ты думай, о чем просишь, Анита. Просто так уйти - это может причинить еще больше вреда. Я глядела на него, пытаясь проникнуть взглядом за эту невозмутимую маску. - Ты не думал о том, чтобы рассказать Донне правду? - Нет. - Черт бы тебя побрал! - И ты думаешь, что она могла бы выдержать правду обо мне, полную правду? Я думала почти минуту, стоя на раскаленной стоянке. Наконец я сказала: - Нет. Не хотелось мне этого произносить, но правда есть правда. - А откуда ты знаешь, что она не сможет быть женой наемного убийцы? Ты же только час с ней знакома, почему ты так уверена? - А теперь ты ко мне прикалываешься, - сказала я. Губы его дернулись почти в улыбке. - Я думаю, ты попала в точку. Донна правды не вынесет. Я потрясла головой, да так, что волосы хлестнули по лицу, и в буквальном смысле взметнула руки в воздух: - Ну его на фиг пока что. Я не для того летела на самолете, чтобы торчать на жаре и обсуждать твою личную жизнь. Мы тут должны преступление раскрывать или что? - Можем обсудить твою личную жизнь, - предложил он. |
