|
И даже непонятно, хорошо это или плохо, что Эдуарда интересует моя личная жизнь. - Не знаю, порвали мы отношения или нет. Скорее просто не видимся. Мне нужно побыть от них подальше, пока я решу, что делать. - И что ты думаешь с ними делать? В голосе слышался оттенок энтузиазма, а такое чувство у Эдуарда вызывало только дело. - Я не собираюсь никого из них убивать, если ты на это намекаешь. - Не могу сказать, что я не разочарован, - заметил Эдуард. - Тебе надо было убить Жан-Клода до того, как ты так глубоко увязла. - Ты говоришь об убийстве того, кто был моим возлюбленным больше года, Эдуард. Может, ты и мог бы задушить Донну в постели, но я после такого рода поступка не смогла бы спокойно спать. - Ты его любишь? Этот вопрос застал меня врасплох. Не сам вопрос, а то, что его задал этот человек. От него было очень странно такое услышать. - Да, я думаю, что да. - А Ричарда ты любишь? Как-то очень странно было обсуждать свои эмоции с Эдуардом. Есть у меня друзья-мужчины, но каждый из них предпочел бы лучше сверлить зуб, чем разговаривать о "чувствах". Из всех из них я сейчас говорила с тем, кто никогда, как я думала, не стал бы говорить со мной о любви. Что-то в этом году я слабо понимаю мужчин. - Да, я люблю Ричарда. - Про вампира ты сказала "думаю, что люблю", а про Ричарда - просто "да". Убей вампира, Анита. Я тебе помогу. - Не слишком деликатно на это указывать, Эдуард, но я - слуга-человек Жан-Клода. Ричард - его зверь, которого он зовет. У нас такой симпатичный menage a trois. Если умрет один из нас, остальные тоже могут погибнуть. - Может быть; а может, это вампир так говорит. Ему не впервой тебе врать. Трудно было спорить так, чтобы не выглядеть дурой, и я не стала пробовать. - Когда мне понадобится твой совет насчет моей личной жизни, я тебя спрошу. А пока ад не замерзнет, побереги дыхание. И давай рассказывай о деле. - Ты, значит, будешь мне говорить, с кем мне встречаться, а с кем нет, а я тебе не могу платить той же монетой? Я посмотрела на него: - Ты злишься за то, что я налетела на тебя из-за Донны? - Не совсем так; но если ты мне даешь советы насчет личной жизни, почему мне нельзя? - Это не одно и то же, Эдуард. У Ричарда нет детей. - Для тебя это такая большая разница? - Большая, - кивнула я. - Никогда не замечал за тобой таких материнских чувств. - Их и нет, Эдуард, но дети - это люди, маленькие люди, заложники решений, которые принимают взрослые. Донна достаточно взрослая, чтобы сама делать ошибки, но когда ты ее раздавишь, ты детей тоже раздавишь. Я знаю, что тебе это все равно, а мне - нет. - Я знал, что так будет. Я даже знал, как ты отреагируешь, хотя и не понимаю почему. - Ну, ты предусмотрел больше, чем я. Я и представить себе не могла, что ты спутаешься с вдовой из "нью эйдж", да еще с детьми. Я считала, что ты всегда прикидываешь, сколько придется платить. - Теду за это расплачиваться не придется, - сказал он. - А Эдуарду? Он пожал плечами: - Для Эдуарда это просто еще одна потребность. Как еда. Хладнокровная грубость этой фразы почти успокаивала. - А вот это уже тот Эдуард, которого я знаю и боюсь. - Боишься, и все-таки ты выступила против меня ради женщины, которую только что увидела, и двух детишек, которых даже не знаешь. Я вовсе не собираюсь никого из них убивать, и все же ты готова поставить между нами ультиматум. - Он покачал головой. - Этого я не понимаю. - И не понимай, Эдуард. |
