Сечет господ, цена которым грош, —

         Тогда гремит в нем гений исполинский

         И тогой с плеч спадает макинтош!

    <1911>

Читатель

         Я знаком по последней версии

         С настроением Англии в Персии

         И не менее точно знаком

         С настроеньем поэта Кубышкина,

         С каждой новой статьей Кочерыжкина

         И с газетно-журнальным песком.

         Словом, чтенья всегда в изобилии —

         Недосуг прочитать лишь Вергилия,

         Говорят: здоровенный талант!

         Да еще не мешало б Горация —

         Тоже был, говорят, не без грации…

         А Шекспир, а Сенека, а Дант?

         Утешаюсь одним лишь – к приятелям

         (Чрезвычайно усердным читателям)

         Как-то в клубе на днях я пристал:

         «Кто читал Ювенала, Вергилия?»

         Но, увы (умолчу о фамилиях),

         Оказалось – никто не читал!

         Перебрал и иных для забавы я:

         Кто припомнил обложку, заглавие,

         Кто цитату, а кто анекдот,

         Имена переводчиков, критику…

         Перешли вообще на пиитику —

         И поехали. Пылкий народ!

         Разобрали детально Кубышкина,

         Том шестой и восьмой Кочерыжкина,

         Альманах «Обгорелый фитиль»,

         Поворот к реализму Поплавкина

         И значенье статьи Бородавкина

         «О влиянье желудка на стиль»…

         Утешенье, конечно, большущее…

         Но в душе есть сознанье сосущее,

         Что я сам до кончины моей,

         Объедаясь трухой в изобилии,

         Ни строки не прочту из Вергилия

         В суете моих пестреньких дней!

    <1911>

Невольное признание

         Гессен сидел с Милюковым в печали.