— Я выбрал эту, — просто ответил Клайв и, глядя в глаза отцу, добавил: — И я ее получу. Понимаешь?

Воцарилось напряженное молчание. Секунд тридцать Риджмонт-старший испепелял взглядом непокорного сына. А затем вдруг откинулся в кресле и от души рассмеялся.

— В следующие выходные, — произнес он многозначительно. — Думаю, здесь, в усадьбе. Все будет очень официально, очень торжественно — словом, как полагается.

— Gracias, — машинально перешел на испанский Клайв. Только что он одержал небывалую победу.

Глаза Риджмонта-старшего заговорщицки сверкнули.

— А теперь тебе осталось всего лишь уговорить мать, — не без ехидства напомнил тот.

Клайв направился к лифту. День у него выдался на редкость удачный! Просто-таки решающий день! Однако объяснение с родителем и авиаперелеты заняли слишком много времени, и теперь ему не терпелось увидеться с Анхелой, чтобы сообщить ей радостную весть.

Мечтательно улыбаясь, он запустил руку в карман и нащупал небольшую коробочку с кольцом. Лифт остановился, створки разъехались в стороны. Клайв вложил ключ в замок. Вот оно, свершилось! От того, что произойдет сейчас, зависит счастье всей его жизни!

Вот ведь ирония судьбы: надменный аристократ Клайв Риджмонт никогда не думал, что мысль о предстоящей помолвке и свадьбе приведет его в такой восторг!

Он переступил порог и сразу же заметил прислоненную к стене картину, завернутую в коричневую бумагу и перетянутую клейкой лентой. Это из музея доставили портрет Анхелы… А затем взгляд Клайва упал на Лусию. Экономка стояла у дверей кухни, судорожно сцепив пальцы. И в сердце его шевельнулся страх.

— Анхела? — выдохнул он. — Где она?

— Она ушла, сеньор, — в неподдельном горе сообщила Лусия. — Ушла насовсем…

10

Задыхаясь, Клайв вбежал в спальню и направился прямиком к шкафу. Чемодан исчез. Не в силах смириться с неизбежным, он обвел взглядом комнату.

Спальня, некогда так радовавшая его своей роскошью и размахом, теперь казалась холодной и спартанской, словно нежилой.

Внимание его привлекли вещицы, аккуратно сложенные на застеленной кровати. Клайв подошел ближе. Ключи от квартиры, цепочка с бриллиантовой подвеской, стопка кредитных карточек…

Клайв оцепенел. Итак, Анхела всерьез считает, что должна ему только это? Даже кровать здесь играет некую очень символическую роль. Молодого человека передернуло от отвращения. Анхела не могла бы выразить свои чувства яснее, даже если бы швырнула на постель скомканное нижнее белье!

На телефоне белела записка: «Мне очень жаль», и ни слова больше. Клайв перечел ее трижды.

Было что-то бесконечно печальное в том, что в свой последний раз Анхела обратилась к нему по-английски. Не потому ли, что мечтала говорить с ним на одном языке? Или, может быть, английское «мне очень жаль» выражало ее чувства точнее, чем испанское «lо siento mucho»?

Но Клайв вовсе не собирался довольствоваться этим коротким прощанием. Ему требовалось знать больше! Почему? Неужто Анхела так и не нашла в себе сил ему довериться — довериться еще только на один-единственный день?

— Когда она уехала?

Вопрос был адресован застывшей в дверях встревоженной Лусии. Судя по всему, она собиралась сказать что-то важное, иначе не стала бы врываться к нему без стука.

— Сразу после того, как сеньор ушел, — сообщила экономка.

Сеньор? Клайв стремительно повернулся.

— Сеньор Бенавенте? — переспросил он.

Лусия покачала головой.

— Нет, сеньор Дорадо. Кажется, они поссорились, — смущенно добавила экономка.