- А свет всегда гаснет?

- Всегда, - сказала Адель. - Все повторяется неизменно. Свет гаснет, в комнате становится холодно и сразу начинают возникать эти.., странные спорящие голоса. - Она приостановилась и тут же продолжила. - И тогда появляются Иоганн с Элизабет.

- Но сегодня они так и не появились, - заметил Мейер.

- Такое случилось раз и раньше, - быстро вставила Адель.

- Они хотят выжить нас из этого дома, - сказал Ван-Хоутен, - вот чего они добиваются. И очень может быть, что нам придется выехать отсюда. Не дожидаясь, пока они отнимут у нас все остальное.

- Все остальное? А что вы под этим подразумеваете?

- Остатки драгоценностей дочери. Различные акции. В общем, все то, что хранится в сейфе.

- А где этот сейф?

- Здесь. Вот за этой картиной, - Ван-Хоутен подошел к противоположной камину стене. Там висела старинная картина в тяжелой позолоченной раме, изображавшая пасторальный пейзаж. Оказалось, что рама эта с одной стороны прикреплена к стене петлями. Ван-Хоутен потянул раму на себя, взявшись за ее край, и картина отошла от стены, подобно открывающейся двери. За ней в стене был небольшой круглой формы черный сейф. - Вот он.

- Скольким людям известна цифровая комбинация шифра замка?

- Шифр известен только мне, - сказал Ван-Хоутен.

- И эта комбинация цифр записана у вас где-нибудь?

- Да.

- И где?

- Она спрятана в надежном месте.

- Где именно?

- А вот это уж, по-моему, не должно вас интересовать, детектив Мейер.

- Я просто пытаюсь выяснить, мог ли еще кто-нибудь каким-нибудь образом узнать эту комбинацию.

- Я полагаю, что это теоретически возможно, - сказал Ван-Хоутен, - но на практике абсолютно исключено.

- Ну что ж, - сказал Мейер, пожимая плечами. - Я просто не знаю, что и подумать. Мне, по-видимому, остается только обмерить комнату, нанести на план расположение окон, дверей и прочего, если вы не возражаете. Мне ведь придется составить отчет, - и он снова пожал плечами.

- А не кажется ли вам, что время уже достаточно позднее? - заметил Ван-Хоутен.

- Но я ведь и сюда добрался довольно поздно, - сказал Мейер и улыбнулся.

- Идем, папа, я приготовлю нам всем чай на кухне, - сказала Адель. Вы еще долго здесь пробудете, детектив Мейер?

- Трудно сказать. Придется, по-видимому, повозиться.

- Тогда я и вам принесу сюда чай, хорошо?

- Благодарю вас, это было бы очень любезно с вашей стороны.

Она поднялась с дивана и взяла мужа за руку. Медленно и осторожно она провела его мимо своего отца и вывела в открытую дверь. Ван-Хоутен еще раз глянул на Мейера, кивнул ему и тоже вышел. Мейер притворил за ними дверь и сразу же направился к торшеру.

Женщине на вид было лет шестьдесят и от всех остальных бабушек она отличалась только тем, что только что она убила своего мужа и троих детей. Ей разъяснили ее права, и она сразу же объявила, что скрывать ей нечего и она готова отвечать на любые вопросы, которые им угодно будет ей задать. В черном пальто, накинутом на забрызганные кровью пижаму и халат, держа скованные наручниками руки с черной записной книжкой в них на коленях, она спокойно сидела на казенном стуле с прямой спинкой. О'Брайен и Клинг глянули на полицейского, который стенографировал допрос, а тот в свою очередь посмотрел на часы и занес в протокол время начала допроса - три часа пятьдесят минут утра, - затем он подал им знак, что готов продолжать.

- Ваше имя и фамилия? - спросил О'Брайен.

- Изабель Мартин.

- Сколько вам лет, миссис Мартин?

- Шестьдесят.

- Где вы проживаете?

- На Эйнсли-авеню.

- Где на Эйнсли?

- В 657-ом номере.

- С кем вы там проживаете?

- С моим мужем Роджером, сыном Питером и дочерьми - Энни и Эбигейл.