|
Она была прелестной темноволосой девушкой лет девятнадцати, которую он взял на место секретарши, и не прошло и двух недель, как он, едва успев расстегнуть ширинку, взял ее прямо на полу своего кабинета; она, даже не раздевшись, стояла перед ним на коленях, повернувшись к нему задом. Нельзя сказать, что он овладел ею насильно, но она была немало удивлена его поступком, как, впрочем, и он сам, не ожидавший от себя такой прыти, поскольку в ту пору еще ничем особенным не выделялся, полагая, что живет по общепринятым нормам и его поведение мало чем отличается от поведения всех прочих людей. Он вошел в нее легко, потому что внутри она была теплой и влажной, и в экстремальных условиях они быстро достигли сильного оргазма. Одним утром, когда она, еле успев подняться с пола, села за конторку в приемной, а он, поправляя одежду, все еще стоял посреди своего офиса с пылающим от возбуждения лицом, двери открылись и в кабинет вошел его босс, Кларенс, вице-президент компании, руководитель группы менеджмента и исполнительный директор их фирмы.
— А дом у нее есть? — спросил его Кларенс. — Я не знаю, — ответил он, — наверно, да. — Вот и ходи к ней домой, — сурово отрезал босс и вышел вон. Но они уже не могли остановиться — они продолжали заниматься любовью день за днем и в том же месте, где начали, несмотря на то, что риск был подобен выступлению гимнастов на трапеции под куполом цирка и они оба могли все потерять. Весь день они находились так близко друг от друга, что остановиться было невозможно. Они думали только об одном: как она встанет на колени посреди его кабинета, а он, задрав ей юбку и схватив ее за волосы, стащит с нее трусики и войдет в нее со всем неистовством мужской силы, пренебрегая опасностью и не думая о том, что их могут застукать. Вскоре он уехал на съемки в Гренаду. Он руководил проектом и вместе с приглашенным фотографом занимался кастингом: ему нужно было отобрать десять девушек для рекламы полотенец — предполагалось, что они будут позировать перед камерой на фоне небольшого озера в тропическом лесу. Каждую модель собирались облачить в короткую тунику, а на голове у каждой девушки, как будто она только что помыла голову, должен был красоваться тюрбан, скрученный из полотенца заказчика. После того как все обо всем договорились и идея была одобрена начальством, он сел в самолет, выбрав местечко, где бы ему никто не мешал, подальше от остальных, чтобы во время полета спокойно почитать и немного вздремнуть. Самолет совершил посадку на Карибах, и он, спустившись на землю, отправился в зал ожидания; оглядевшись по сторонам, он увидел девушек, приглашенных для съемки, и, поприветствовав их, повел всех к другому самолету, поменьше, на котором они довольно быстро долетели до пункта назначения, где всю группу уже поджидало несколько автомобилей, и он, выбрав одну из малолитражек, напоминавших джип, сел в нее вместе с одной из моделей, приглянувшихся ему больше других еще в тот день, когда он проводил отбор и нанимал девушек на работу. Она оказалась единственной иностранкой из всей компании молоденьких американок, приглашенных на съемки, — датчанка по имени Мерете, и ей уже минуло двадцать четыре года — по возрасту она была самой старшей: всем остальным едва исполнилось восемнадцать-девятнадцать. Кто-то сидел за рулем, Мерете устроилась посередине, а он оказался сбоку, у окна. Уже наступила ночь, и на улице было очень темно. Они сидели рядом, тесно прижавшись друг к другу, и он обнимал ее за плечи. Не успела машина тронуться с места, как его большой палец оказался у нее во рту, и он, сам не понимая, что происходит, подверг новому испытанию свой брак. Тот юный романтик, который когда-то решил ни за что на свете не жить двойной жизнью, теперь будто разрубил себя пополам. Они прибыли в отель, и он пошел к себе в номер, где большую часть ночи провел без сна, думая о Мерете. |
