— Как? Баллонника? Он вроде идет в комплекте.

Я развела руками.

— Значит у меня недокомплект.

Папа бы обязательно ввернул, что у меня и недомашина, а Ерохин лишь тактично кивнул.

— Понятно. Давайте тогда воспользуемся моим.

Я оценила диаметр «башмаков» на его машине, засомневалась.

— У вас колеса большие. Вдруг не подойдет?

— Ключ вроде типовой, — неуверенно предположил Ерохин.

— А говорили, что в теории разбираетесь, — опять не смогла я промолчать.

Он зыркнул на меня из-под бровей. Я даже была готова услышать рычание, но не сбылось. Босс нырнул в свой багажник, долго там что-то перекладывал, копался, пару раз выругался, но не крепко, как-то даже интеллигентно. Ремкомплект нашелся на самом дне. Ерохин вытащил ключ, словно Буратино похвастался, подняв в воздух.

— Вот. Нашел.

— Супер. Все самое сложное позади, — я никак не могла отпустить сарказм.

— И что я вам плохого сделал, Елена?

Он взглянул на меня с легким упреком. Осуждения и обиды в его глазах было ровно столько, чтобы мне стало стыдно за свое поведение, но меньше, чтобы считать его нежным ранимым цветочком. Я прикусила губу и язык, чтобы не ляпнуть ничего лишнего более. Буду молчать — это золотое правило.

Ерохин же, прежде чем заняться колесом, положил ключ рядом с домкратом, снял пиджак. Я не могла не оценить широкие плечи и узкую талию, которая подчёркивала рубашка модного покроя. Даже запонки рассмотрела. Вряд ли это серебро, скорее платина. Вместе с ботинками они точно переплюнут по цене мой Матиз.

Однако весь этот шик не помешал большом начальнику сесть на корточки у колеса и начать пристраивать ключ к гайкам.

— Даниил Ильич, вы же запачкаетесь, — очнулась я, — Давайте я сама.

— Помоюсь, если запачкаюсь, — буркнул он, не переставая крутить.

Стоит признать, выходило у него неплохо. Особенно для первого раза. Наверно и сложного ничего в этом не было, но я залюбовалась. Как натягивалась рубашка у него на спине и плечах, как перехватывал ключ, отворачивая гайки. Не признайся он, что никогда этого не делал, я бы не догадалась. Несмотря на дорогую одежду, не было в Ерохине чистоплюйства. Он упирался коленом в асфальт, чтобы сохранять равновесие, и придерживал колесо.

Очнувшись, я поняла, что не очень-то прилично стоять и глазеть, решила тоже поучаствовать. Не зря же хвалилась знанием теории. Прикрыв рот и облизав губы, я отправилась к багажнику, откуда вытащила запасное колесо.

— Лена, что же вы делаете! — возмутился Ерохин, увидев, как я пытаюсь вытащить запаску, — Убьетесь еще на своих каблуках.

Он был прав, конечно. Устойчивость на шпильках так себе, но я же должна была попытаться. Это моя машина и мой геморрой, в конце концов. Однако запаску я отдала без возражений, даже дуться не стала.

— Вы лучше смотрите и учитесь, — подмигнул Ерохин, снимая дырявое колесо и пристраивая его в багажник, — В следующий раз моя помощь не будет безвозмездной.

— Сдерете три шкуры? По спекулятивной цене?

— Неа, потребую множество мелких услуг, — он снова подмигнул и заулыбался, как мальчишка.

Флиртует или мне кажется?

Я аж зажмурилась и затрясла головой, как Ерохин, чтобы избавиться от бредовых мыслей. Второй день подряд он видит меня в слезах. Сегодня еще и в соплях, в разгаре истерики. Я повесила на него всех собак за собственные неудачи, а теперь возомнила, что босс меня клеит. Вот уж ересь. Приди в себя, Лена.