До дома довез меня молча. Только один раз уточнил дорогу. Я смотрела в окно, мечтая, чтобы этот день скорее закончился. Все равно, что будет завтра. Ко всему готова. Только пусть уже череда моих глупостей и неудач закончится. Вспомнив все, что натворила за последние два дня, я вздохнула.

Ерохин припарковался у моего дома, заглушил мотор.

— Не очень безопасно оставлять машину вот так. Лучше на охраняемой стоянке, — присоветовал он тоном знатока.

— Это вам лучше, Даниил Ильич. Ваш танк так и просится быть вскрытым или угнанным. А моя букашка кому нужна?

— Мало ли, — философски изрек Ерохин, — Я знаю историю, как вскрыли копейку. Взять в ней было нечего. Даже магнитолу хозяин не ставил. Допотопное родное радио имелось только. Так эти паскуды-взломщики просто нагадили на заднем сиденье. По большому.

Я начала хохотать.

— Это байка такая?

— А черт его знает.

Даниил Ильич тоже улыбался.

Я словно впервые рассмотрела его лицо. Мужественное, приятное, с едва заметными ямочками на щеках, когда смеется, и темной щетиной. Странно, что сам он почти блондин, а борода темная. Да и брови с ресницами… Оу, Лена! Стоп. Только ресниц тебе не хватало.

Однако привлекательность босса быстро нашла отклик в моей душе, а его добрые дела в мой адрес достучались до совести.

— Вы простите меня, Даниил Ильич, — искренне извинилась я, — И спасибо вам большое. За все.

— Звучит так, словно мы прощаемся на веки вечные, — пошутил босс.

— Вероятно, так и есть.

— Почему?

— Потому что, если не вы, то меня уволит Самойлов.

— За что?

— За то, что я вам на него нажаловалась из-за этих злосчастных срочных подписей.

— Вот еще, — возмутился Ерохин, — Вы не жаловались. Возмущались, да. Но жалобу я как-то не уловил в той пламенно речи о козлах начальниках.

Я грустно рассмеялась.

— Все равно. Я потом и Владу нахамила. Он меня точно уволит.

— Не уволит, Лен. Расслабьтесь уже. Самойлов сам начудил, за что и получил от меня внушение. Работайте спокойно. Только уж держите себя в руках.

Я заморгала, не веря своим ушам.

— Спасибо, — буркнула единственное, что пришло в голову, добавив, — еще раз.

— Вот тут и правда не за что. Пожалуй, мне пора.

Ерохин выбрался из машины. Забавно было наблюдать, как ему пришлось сгруппироваться: поджать ноги и втянуть голову. Уточнив адрес, он вызвал себе такси до автосервиса, вручил мне ключи от машины. Я уже собиралась в сотый раз поблагодарить его и попрощаться, но Даниил Ильич спросил:

— Лен, мы можем встретиться в ближайшее время?

Я почему-то подумала о работе, уточнила:

— Это из-за тех незаконченных расчётов? Я, правда, не знаю, когда они будут готовы, но как только…

— Ох, да при чем тут работа? — перебил он, — Я имею в виду личную встречу. Вы и я. В выходные может? Свободны?

— Вы и я? — далее этих слов я его не поняла, поэтому переспросила, — Личная встреча?

— Ну да, — Ерохин склонил голову, провел ладонью по волосам на затылке. Он нервничает что ли?

— Зачем? — а я как всегда проявляю чудеса сообразительности, задавая тупые вопросы.

— Эээ, как вам объяснить попроще…

Да-да, лучше попроще. Я что-то совсем не понимаю, к чему этот разговор.

— Вечер, ужин, хорошая музыка, немного вина, разговоры, — перечислял Ерохин.