Он сидел, скрывая что-то в своем взгляде, искушая меня тем самым еще больше. Я выпила еще вина пытаясь отвлечь свое внимание.

— Эта твоя прямота и отказ лгать мне, наиболее привлекательны. И я не играю с тобой. Я очень серьезно говорю, ты будешь моей.

Я задержала вино во рту на долгое время, прежде чем проглотила. В этот раз не ради того, чтобы испробовать вкус, а в попытке взять себя под контроль. Казалось, внутри меня боролись две Лейлы. Первая была возмущена тем, что он по-прежнему считал свершившимся фактом, что я буду с ним, а вторая… этой распутной сучке было любопытно, как бы выглядел Влад голым.

Его зубы засверкали в злобной усмешке.

— Многим женщинам было бы это интересно, но мало кто об этом узнает. Я очень привередлив к своим любовницам.

— Потому что ты такой особенный? — я не могла не спросить этого с открытым сарказмом. Эта его улыбка исчезла, а выражение его лица стало серьезным.

— Потому что в некоторые моменты своей жизни, я терял все, что у меня было. Этот дом, мои другие дома, машины, самолеты… все свое имущество, и теперь возможно кто-то владеет этим. Мое тело, единственное, что действительно мое, так что я не стал бы отдавать его так, будто оно ничего не стоит.

Я тоже теряла все это. Это было хуже, чем даже смерть в каком-то роде, так что я не была удивлена, что это привело к длительному эффекту на Влада. Потери, казалось, преследовали его, а источник самого темного греха все еще вел его по этому пути.

— Я говорил правду, когда говорил, что мое чтение мыслей ни чуть не приближает меня к твоей способности, — сказал тихо Влад. — Ты заглянула прямиком в мою душу лишь одним своим прикосновением. Что такое подслушивание нескольких мыслишек по сравнению с этим?

Я отвела взгляд, прочищая горло.

— Не знаю. Некоторые из своих мыслей я предпочла бы оставить при себе.

Он усмехнулся с низким декадентским звуком.

— Да, но большинство из них порадовали мой слух.

— В чем удача того, что меня заставляли касаться всего этого? — спросила я, отчаянно желая сменить тему.

В глазах Влада все еще был дьявольский огонек, но он переключился с этой темы.

— У меня много врагов, но они никогда не выступают против меня в открытом виде. Наверное, потому что, как правило, я убиваю своих противников довольно быстро, именно поэтому мне нужно узнать, кто против меня лишь на словах, а кто желает моей смерти.

— Ну, с этим я могу тебе помочь, — я наклонилась вперед, пытаясь найти человека, который попытался бы меня остановить. — Дай мне вещи десятка людей, которые могли бы дважды сказать что-то о тебе. И я прикоснусь к ним и скажу тебе, кто им является, а кто нет.

Его хитрая улыбка вернулась.

— О, Лейла. Теперь ты соблазняешь меня, не так ли?

Я выпила все вино, жалея, что он все еще оставался и страшным, и очаровательным, одновременно. Это лишь посеяло хаос в моем равновесии.

— Нам все еще не принесли ужин? Я умираю с голода.

Я проснулась со стоном от солнечного света, проникающего в комнату. Мой сон соответствовал моим мечтам, я проснулась с колотящимся сердцем и с влажной от пота рубашкой. Это был не кошмар о пережитом моем похищении Шакалом, но в нем был вампир. Тот, кто не делал в моем сне ничего против моей воли, мое дыхание перехватило и стало быстрее, в этом сне моим любовником был вовсе не Максим.

Я скинула ноги с кровати. Я желала то, чего не могла иметь, и у меня было два способа, которые могли бы мне помочь с этим.