|
Кто-то подошел к нам и отдает им приказания. Неужели это Плутон?(81) Нет, это женщина. Женщина — здесь! Прозерпина?(82) Если это женщина, она сжалится надо мной. Напрасная надежда — в аду нет милосердия! О, мой мозг! Какой ужас! Это две женщины, и взгляды их не враждебны. Это ангелы. Быть может, ангелы милосердия? Да, это они. Вот один из них подходит к огню и поспешно разбрасывает горящий хворост. Кто же она, эта женщина? Если бы я был жив, я назвал бы ее Хадж-Евой. Но теперь, когда я уже умер, это, должно быть, ее дух. Рядом с ней еще одна женщина — моложе и красивее. Если существуют ангелы, это самый прекрасный ангел на небесах. Неужели это дух Маюми? Как попала она в этот ужасный вертеп к дьяволам? Это не место для нее. Она не совершила преступлений, за которые ее могли бы сюда низвергнуть. Где я? Не сон ли это? Только что я был весь в огне, теперь пылает только мой мозг. Мое тело овеяла прохлада. Где я? Кто ты, склонившаяся надо мной и дарующая мне прохладу? Неужели это ты, Хадж-Ева, безумная королева? Чьи это нежные пальцы касаются моих висков? О, какое блаженство приносит мне их легкое прикосновение!.. Нагнись, чтобы я мог взглянуть в твое лицо и поблагодарить тебя... Маюми! Маюми! x x x Я не умер. Я жив. И я спасен. Сама Хадж-Ева, а не дух ее, лила на меня прохладную воду. Сама Маюми смотрела на меня своими прелестными, блестящими глазами. Неудивительно, что я принял этих женщин за ангелов. — Проклятие! — раздался хриплый от бешенства голос. — Уведите прочь этих женщин! Разожгите снова костер!.. Сумасшедшая королева, прочь отсюда! Ступай к своему племени. Это мои пленники! Твой вождь не имеет права... К черту! Нечего тебе мешаться в мои дела!.. Разожгите костер! — Ямасси! — воскликнула Хадж-Ева, обращаясь к индейцам. — Не слушайте его! А не то страшитесь мести Уикомэ! Его дух разгневается и покарает вас. Куда бы вы ни пошли, читта-мико будет всюду преследовать вас! Шум его хвоста будет вечно звучать у вас в ушах! Он будет кусать вас за пятки, когда вы будете в лесу... Скажи, король змей, правду ли я говорю? Говоря это, Хадж-Ева взяла гремучую змею в руки и держала так, что все могли ее видеть. Змея зашипела и зашумела хвостом, издавая резкий звук: «скирр». Кто мог сомневаться в том, что это был утвердительный ответ? Кто хотите, только не ямасси. Скованные ужасом, они застыли под взглядом могущественной колдуньи. — А вы, черные беглецы и изменники, у которых нет бога и которые не боятся Уикомэ, только посмейте снова разжечь костер!.. Посмейте только подбросить в огонь хоть одну хворостинку, и вы сами очутитесь на месте пленников! Сейчас здесь появится тот, кто сильнее вашего желтого чудовища, — ваш вождь!.. Вот он, Восходящее Солнце! Он идет! Он уже близко! Она умолкла, и в ту же минуту из леса донесся лошадиный топот. Сотни голосов слились в одном крике: — Оцеола! Оцеола! Этот возглас был целительным бальзамом для моего слуха. Почти спасенный, я снова начал бояться, что это окажется только короткой отсрочкой казни. Наше избавление от смерти было еще далеко не решенным делом: нас защищали лишь слабые женщины. Мулат вместе со своими свирепыми приспешниками вряд ли уступил бы их требованиям. На их угрозы и мольбы не обратили бы даже внимания — снова зажгли бы костры и довели бы казнь до конца. По всей вероятности, так и случилось бы, не подоспей Оцеола вовремя. Его появление и звук его голоса сразу ободрили меня. Под защитой Оцеолы нам нечего было больше бояться. |
