- Надо построить новый, еще более современный корабль, - сказала Нэнси-Мэй.

Мистер Вандерхольц покачал головой.

- Я предпочитаю иметь дело с сушей, а не с морем, - заявил он. - И дел у меня хватает.

Нэнси- Мэй обвила его шею руками.

- До свидания, папочка, - сказала она. - Не забывай меня!

Мистер Вандерхольц поцеловал дочь и улыбнулся:

- Разве можно забыть о своей дочери хоть на минуту, если миссис Вандерхольц постоянно одолевает меня просьбами купить для нее диадему роскошнее, чем британская корона!

- От меня она тоже многого требует, - заметила Нэнси-Мэй. - Ее идеи просто неистощимы.

- Планы, проекты… - добавил мистер Вандерхольц, и они с дочерью весело рассмеялись.

Раздался звон корабельного колокола, и провожающие начали покидать лайнер, по традиции отходивший от берега в полночь. Повсюду раздавались возгласы прощания и пожелания счастливого пути. «Мавритания» стала поднимать якоря, а Нэнси-Мэй и Девина поспешили на палубу, чтобы еще раз увидеть мистера Вандерхольца, стоявшего внизу на пристани. Заиграл оркестр, и шумная толпа на берегу начала махать платками, прощаясь с пассажирами. «Мавритания» подала несколько протяжных прощальных гудков, и Девина почувствовала, как палуба под ее ногами слегка качнулась и задрожала.

Ей вспомнилась фраза, прочитанная в какой-то книге, что «прощальный гудок пароходной сирены - это целая история расставаний, тоски и потерь».

Нэнси- Мэй и Девина махали руками мистеру Вандерхольцу до тех пор, пока его силуэт не скрылся из виду.

- Ну, вот и началось наше путешествие, - сказала мисс Вандерхольц. - Ты рада?

- Конечно, - ответила Девина. - Смотрите, какое волнующее зрелище!

На темном ночном небе сияли яркие звезды, а вдалеке, на берегу, угадывались очертания больших зданий и слабо мерцали городские огни.

С моря подул легкий ветерок, и Нэнси-Мэй нетерпеливо сказала:

- Давай уйдем с палубы. Мне надо с тобой поговорить.

Она оглянулась назад, и Девина догадалась, что Нэнси-Мэй смотрит, нет ли поблизости детективов. Один из них, молодой, скрывался в тени коридора, и Девина вдруг с удивлением заметила, что Нэнси-Мэй подала ему знак рукой. Когда они миновали освещенный проход, детектив двинулся за ними. Девине казалось странным, что на корабле их повсюду будут сопровождать сыщики, хотя она уже привыкла к их постоянному присутствию на Пятой авеню. Наверное, мистер Вандерхольц был прав, никуда не отпуская дочь одну, ведь в газетах часто сообщалось о похищениях детей миллионеров с целью получения выкупа. Девина читала, что иной раз похищение заканчивалось трагедией. Преступники получали требуемую сумму денег, но, боясь, что жертва сообщит их приметы полиции, в последний момент расправлялись с ней.

Девина никогда не слышала, чтобы подобные вещи творились в Англии, и решила сказать Нэнси-Мэй, что услуги ее ищеек вряд ли понадобятся в замке Милнторпов.

В роскошных, ярко освещенных салонах и просторных коридорах царило оживление.

- Давайте заглянем в салоны, - попросила Девина мисс Вандерхольц. - Я слышала, что один из них напоминает Трианонский дворец Версаля.

- Ладно, - улыбнувшись, согласилась Нэнси-Мэй, - хотя у нас впереди еще семь дней и ты все успеешь увидеть.

Внутренняя отделка одного салона была выполнена во французском стиле - переливающиеся яркими огнями хрустальные люстры и множество цветов, а музыкальный салон поражал сводчатым потолком, мягким толстым ковром и изящными диванами и креслами, обитыми темно-красным бархатом.

- Восхитительно! - воскликнула Девина, но Нэнси-Мэй ее не поддержала.

- Пойдем, - нетерпеливо сказала она.