— О да, сэр! — тут же последовало восхищенное заверение. — Можно сказать, раскусили нас!

Энтони отпустил близнецов, проводив их любопытным взглядом. Чертенята! Но какие обаятельные! Они действительно всегда остаются преданы друг другу и ничего не делают со злым умыслом. Молодой человек был абсолютно уверен, что его стиль поведения с братьями и в особенности наказание произвели на них впечатление. Когда он научится различать близнецов, их уважение к нему многократно возрастет. А он собирался научиться как можно быстрее!

Когда на следующее утро Энтони спустился вниз, он обнаружил на коврике у парадной двери письмо.

Он с любопытством поднял его, гадая, от кого бы оно могло быть, так как всего несколько человек знали о его местонахождении: Чипчейз, управляющий банком и агенты по недвижимости. Вряд ли письмо отправил кто-то из них, ведь на конверте не было марок, и это означало, что письмо доставили лично.

Энтони вскрыл конверт и вытащил из него единственный листок бумаги. Послание было кратким, и, перечитав его несколько раз, молодой человек все больше хмурил брови.

«Я больше не буду на вас работать. Кит Конвей».

Энтони отправился на кухню, разжег огонь и поставил на плиту чайник. Затем сел за стол и вновь принялся изучать записку.

Он помнил, что просил Кит дать ему знать, согласна ли она и дальше поддерживать чистоту и порядок в доме. Но Энтони не без оснований полагал, что это письмо — не просто ответ на его вопрос. Построение фразы вкупе с резкостью слога навело его на мысль, что Кит была рассержена, когда писала это.

Энтони задумчиво потер подбородок. Ему и в голову не приходило, что он мог чем-нибудь оскорбить Кит. С другой стороны, пару дней назад он заметил, как к Мистлтой-коттедж проехала машина. Это вполне мог быть тот парень, Оливер Райленд, совладелец агентства недвижимости. Елена Алладайк намекнула, что между ним и Кит что-то есть. Он мог возражать против продолжения соглашения, мог даже запретить Кит работать. Означает ли это, что при написании письма Кит была движима не гневом, а чувством скованности? Энтони не мог сказать наверняка, но собирался выяснить это как можно скорее.

Сразу после завтрака он отправился в коттедж по короткой дороге и вскоре уже стучал в дверь до блеска отполированным молотком. Кит сама открыла дверь, и на ее лице сразу же появилось суровое выражение.

— Да? — отрывисто спросила она. — Что вам угодно?

— Объяснения вот этому. — Энтони вытащил из кармана записку и протянул ее девушке.

— Я полагаю, письмо говорит само за себя, — резко ответила Кит. — Я не буду больше на вас работать!

— Это я понял, — холодно произнес Энтони. — Но я хочу знать почему. В конце концов, вы были настроены довольно дружелюбно, когда мы виделись в последний раз, а теперь присылаете мне эту грубую записку. Что произошло? Это Райленд заставил вас ее написать?

— Оливер? — Кит посмотрела на молодого человека полуиспуганно-полурассерженно. — Конечно нет! Я написала ее по своей собственной воле, потому что не хочу больше иметь с вами ничего общего! Я достаточно ясно выразилась, мистер Роскот?

— Не совсем, — задумчиво вымолвил Энтони. — Вы говорили, что вам нравится убираться…

— Дело не в уборке, — нетерпеливо воскликнула Кит, — а в вас! Вам, конечно, известна причина!

— Нет, не известна, а угадывать я не умею, — парировал молодой человек.