— Он восхитителен, не правда ли? — почти со страстью сказал маркиз, будто и вправду хотел заставить ее восхищаться им.

— Похож на мой дом, — сказала Мелинда так тихо, что он не услышал ее.

— Его не перестраивали с тех пор, как там поселился первый лорд Чард, — продолжал он. — Он был казначеем при дворе королевы Елизаветы, начал строить этот дом еще в молодости, а когда вышел в отставку и поселился там, бы еще не стар, чтобы наслаждаться деревенской жизнью. Он никогда не жалел, что расстался с придворной службой. Его портрет висит в Большом холле, мне бы хотелось показать его вам.

— Не ожидала, что ваш дом так выглядит, — сказала Мелинда.

— А что вы ожидали увидеть? — спросил маркиз.

— Что-нибудь большое и величественное, с огромными колоннами и громадными окнами. Не знаю почему, но мне так представлялось, когда вы говорили о нем.

— А теперь каким его видите? — спросил он.

— Он великолепен, — ответила она, — просто великолепен, и это место, где можно обрести покой. Почему вы не живете там?

— Один? — спросил я. — Я думаю, что дом предполагает жену и детей, как вы считаете?

— Но вы любите его? — ответила она вопросом на вопрос.

— Люблю, потому что это единственная вещь на свете, которую мне приходилось любить, — откровенно признался он.

И тут впервые она подумала о нем как о маленьком мальчике, без матери, с одним только домом, который давал ему защиту и тепло. И, поддавшись настроению, не совсем осознавая, что сдается, Мелинда сказала:

— Я останусь на шесть месяцев.

Он смотрел на картину, но теперь повернулся и взглянул ей в лицо.

— Да? — с нетерпением спросил он. — Почему?

— Потому что вы любите Чард, — ответила она, — и потому, что вам нужны деньги, чтобы содержать его.

— Спасибо, Мелинда.

Он говорил очень тихо. Она подняла на него глаза, улыбнулась ему и почувствовала на себе его взгляд.

Мгновение они оба стояли не двигаясь под картиной и просто смотрели друг на друга. Потом Мелинда взмахнула ресницами и отвернулась, словно смутившись.

— Мы должны быть очень осторожны, чтобы никто не узнал правды, — сказала она приглушенным голосом, будто слова таяли у нее на губах.

— Да, да, конечно, — несколько рассеянно отозвался он.

Мелинда вернулась в библиотеку. Картина с изображением Чарда, казалось, очаровала ее, напряжение куда-то ушло, она расслабилась и обрела душевный покой. Девушка прошла через комнату и села на диван спиной к окну. Солнце засветилось над ее головой, образуя над волосами что-то вроде нимба, и маркиз на мгновение остановился, засмотревшись на нее, затем сказал:

— Я никогда не позволю вам, Мелинда, пожалеть о вашем решении помочь мне. Все, что вы захотите, — ваше. — Мелинда ничего не сказала, и через секунду он добавил:

— Возможно, мы будем счастливы эти шесть месяцев в Чарде. Я многое хочу показать вам, но боюсь, вам будет там скучно. Во всяком случае, жизнь там не очень веселая.

— Я всегда жила в деревне, — ответила Мелинда.

— Я буду рад показать вам озеро и пруд с золотыми рыбками, где я любил рыбачить ребенком, — продолжал маркиз. — Там в лесу есть маленькая часовня, где иезуиты обычно служат свою мессу, выставляя стражу, чтобы никто не узнал об этом и не отправил их в Тауэр.