Она прожила один на один с постоянной болью почти полтора года, прежде чем встретила Антуана. Их чувства нельзя было назвать любовью с первого взгляда, но он был добр, весел и хорошо относился к Монике...

Она дала девочке бутылочку с теплым молоком и немного покачала ее, сидя в кресле. Та быстро уснула, но Натали не спешила укладывать дочь обратно в кроватку. Ее вдруг поразил тот факт, что она совсем не думает об Антуане и его таинственном исчезновении. Все мысли занимал Джек Вендел и то странное воздействие, которое он оказывал на нее.

Она попыталась сосредоточиться и представить себе, что могло произойти с мужем, но перед мысленным взором оживали лишь однообразные семейные трапезы и незатейливые ласковые подтрунивания мужа над Моникой. Оказывается, она не может вспомнить ничего, кроме его пунктуальности и добродушия!

Натали уложила дочку в кроватку, приглушила свет ночника и спустилась вниз в еще большем смятении. Джек стоял спиной к ней и разглядывал корешки книг на полках.

– Я не могу поверить, что Антуан, – решительно начала она еще от дверей, – способен на подобную низость.

Джек, вздрогнув от неожиданности, обернулся к ней.

– И... я просто не знаю, где он может сейчас быть. Он всегда исправно являлся по вечерам домой. Не заходил по пути в бистро, что бы выпить аперитив, не встречался с друзьями. Извините, но мне нечего вам сказать.

Джек рассеянно молчал. Похоже, он наконец-то начал допускать такую возможность. Приблизившись, Натали посмотрела ему в глаза... и ее заворожили золотистые искорки в их глубине. Сердце ее дрогнуло, и она поспешила отвести взгляд, чувствуя, как щеки заливает румянец.

– Ну что же, тогда спокойной ночи, мадам Лемэр.

– Меня зовут Натали, – неловко прошептала она; ей так и не удалось привыкнуть к тому, что ее называют мадам Лемэр, ведь в течение семи лет она была мадам Арну.

Джек протянул ей руку, и она неуверенно вложила в нее свою, надеясь, что он отнесет легкое дрожание пальцев на счет ее тревоги за мужа. Это так и есть, я действительно беспокоюсь за Антуана, напомнила себе Натали.

– Натали... У вас, должно быть, русские корни?

– Нет. Просто моя мать любила поэзию Пушкина. Она досконально изучила его биографию. Меня назвали в честь его жены.

– А-а-а. «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты...» – тихо процитировал он. – На мой вкус, русские излишне сентиментальны.

Она удивленно моргнула. Меньше всего от Джека Вендела можно было ожидать знакомства с лирической поэзией.

– Так они любили в то время, – ответила Натали с неуверенным смешком и высвободила руку, вдруг осознав, что и так позволила ему задержать ее гораздо дольше, чем следовало бы. – Спокойной ночи, мистер Вендел.

– Джек.

– Джек, – уступила она, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

Хотя она сама предложила называть ее по имени, это было далеко не одно и то же: Вендел – босс, а она – всего лишь жена одного из служащих. Нельзя сказать, чтобы Натали когда-либо придавала особое значение такого рода условностям, но в данном случае в обращении, друг к другу по имени ей почудилась излишняя... интимность.

– Пожалуйста, в какое бы время суток ни объявился Антуан, заставьте его позвонить мне, – заявил он, протягивая визитную карточку. Жесткие интонации в голосе Джека весьма своевременно напомнили ей об истинной цели его визита.

– Конечно, – сказала Натали, засовывая карточку под телефонный аппарат. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Он вышел, быстро закрыв за собой дверь, но она все же успела разглядеть капот длинного, красиво изогнутого спортивного автомобиля, стоявшего у края тротуара.