Девушка попробовала суп, превосходный на вкус, а потому пропустила озадаченный взгляд графа.

— Интересно, откуда вы это знаете, — медленно произнес он.

— Знаю что?

— Откуда вы так много знаете о слугах? Вы говорите так, будто у вас их были целые армии. Еще одна ваша загадка среди множества других. Вам не кажется, что пора все мне рассказать?

Глава седьмая

Рассказать ему все!

Искушение было сильным, и на миг Дорина почти поддалась ему.

Но как она может рассказать ему теперь, после этого вечера, когда он открыл ей свои секреты?! Если он узнает ее настоящее имя, то истолкует все самым превратным образом. Нет, нужно подождать другого случая.

Поэтому Дорина только загадочно улыбнулась и покачала головой.

— Вы правы, — тут же сказал граф. — Не мое дело спрашивать, особенно после того, как я столь чудовищно вас недооценил.

— Давайте не будем об этом, — быстро возразила Дорина.

— Но я должен об этом поговорить. Я не желал вам зла, но был неправ во всем. Для определенного сорта искушенных леди «Альгамбра» — это всего лишь хорошая шутка.

— Для таких, как леди Масгроув, Элси и, с вашего позволения, многих других?

Дорина не хотела произносить последних слов, но ее подстегнула внезапная вспышка ревности.

— Даю вам слово, — сказал граф, — что я не закоренелый бабник…

— Нет… конечно, нет… пожалуйста, забудьте, что я говорила это… я не имела права…

— Признаю, что я вел бурную жизнь, быть может, слишком бурную, но я не так плох, как вы думаете.

— Я ничего не думаю, милорд. Ровным счетом ничего.

— Вы даете мне понять, что я никогда не смогу стать для вас кем-то?

— Я… я не могу сказать, — запнулась девушка. — Пожалуйста, давайте не будем сейчас об этом говорить.

От слов графа у Дорины быстрее забилось сердце. В них слышался призыв к ее чувствам, почти признание, что он любит ее или может полюбить. Но она не могла ответить ему так, как хотела бы. Слишком много было между ними лжи, пусть и невинной. Любовь может процветать только в искренности, а это время еще не пришло.

— Боюсь, вы все еще обижены на меня, — сказал граф. — После того, что вы пережили той ночью, я не могу вас винить. Могу лишь надеяться, что время сотрет эти воспоминания и вы сможете по-настоящему простить меня.

— Но я уже простила. Отчасти я виновата сама: не нужно было отрываться от вас.

— Вы ни в чем не виноваты, — нежно сказал он. — Я должен был понимать, что нельзя вести вас туда. Дело в том, что… я стал легкомысленным… можно сказать, я жил легкомысленно. Боюсь, этот дом видел слишком много женщин, подобных леди Масгроув, Элси и другим.

— Вы не обязаны ничего мне объяснять.

— Но я хочу, чтобы между нами все было ясно. Разве вы не понимаете почему?.. Нет, нет, сделаем вид, что я этого не говорил. Это чересчур поспешно. Я только хочу, чтобы вы знали: все в прошлом. В моей жизни больше нет места таким леди.

Дорина не смогла сразу ответить. Она боялась, что, если заговорит, ее голос дрогнет от волнения. То, что она слышала, было так прекрасно, обещало столько надежды на радость в будущем, что она едва ли могла этому поверить, как бы страстно ни хотела.

— Я… я уверена, что вы приняли верное решение, милорд, — сказала она наконец. — Вы будете свободны и сможете сосредоточиться на своих великих изобретениях, понести их в мир.