Мария рассмеялась, громко и радостно, так, что Кэсси сама заулыбалась.

— Раньше, когда росла на юге Техаса, я сама так выражалась — до того как вышла замуж за Боба. Моя мать всегда говорила мне, что я никогда не найду себе мужа, если не перестану ругаться.

— Так вы тоже выросли в Техасе? — Кэсси стянула через голову футболку Теда и надела джинсы, которые принесла Алисия.

— Да, я там выросла. Но это отдельная история. Сейчас ты с мужем должна поехать за униформой. — Мария поправила постель. — Я рада, что ты решила остаться, Кэсси. И пожалуйста, зови меня Мария. Или мама, как меня зовет Тед.

— Да-а, — сказала Кэсси медленно. — Спасибо вам за то, что приняли меня, вы даже не знаете, как много это для меня значит. Но я не хочу злоупотреблять вашей добротой и добротой Теда. Понимаете, я просто не думаю о нем как о своем муже.

— Понимаю, — только и сказала Мария. Она еще раз поправила подушки, помахала Кэсси рукой и вышла.

— Черт побери! — снова ругнулась Кэсси. Этой милой леди, казалось, все еще была по душе мысль о том, что Кэсси и Тед женаты. Эта семья что, вся сошла с ума?

Тед ждал ее в гостиной.

— Готова? — спросил он уныло.

— Наверное, — спокойно ответила она. Она уже рассердила его, согласившись остаться, и не хотела злить еще больше. Он повел ее к своему белому, с синей отделкой, пикапу, эту отделку Кэсси не заметила в утреннем полумраке. По дороге в город он молчал, и она тоже.

Припарковав машину перед магазином одежды, он повернулся посмотреть в боковое окно. Было холодно, и на улицах Мейсвилла пустынно.

— Ты пойдешь со мной? — спросила она.

— Нет, — ответил он.

Неожиданно Кэсси занервничала. Уже давно она не была в магазине, за исключением ломбарда, где заложила кольца своей матери. Продавцы здесь, возможно, хорошо знали Теда, наверное, в этом городке они знали всех. Кэсси была бы не против, если бы он пошел с ней и представил ее.

— Почему нет? — нерешительно спросила она.

— Мне не нужна униформа. Завтра утром мне не идти на работу к дяде Броку, — грубо ответил он. — Сегодня вечером я тихо отпраздную Новый год с родителями, а завтра буду спать допоздна.

Ее не включили в план, отметила Кэсси.

— Как хочешь, — парировала она, хлопнув дверцей машины, и побежала в магазин.

Значит, он злится на то, что она согласилась на предложение Брока, а не отправилась ловить попутку. Когда он хотел быть героем и спасти прекрасную деву, то был более чем добр, но, сыграв свою роль, быстро потерял интерес, поняла Кэсси. Он явно не рассчитывал на то, что она останется с ним, как заноза, на полгода, пока ей не исполнится восемнадцать.

Ну, тут у него не было выбора, потому что, если говорить начистоту, не было выбора и у нее самой.

— Вам помочь? — подошла полная раздражительная продавщица, сильно накрашенная, за тридцать. По ее тону было понятно, что Кэсси — червь, а у продавщицы вот-вот вырастут золотые крылья.

— Да, мэм, — довольно вежливо ответила Кэсси. — Мне нужна униформа. Белая, для врачебного кабинета. У вас есть что-нибудь подходящее?

— Сзади, на круглом стеллаже. Примерочная вон там, — указала продавщица мизинцем — длинным, с острым ногтем.

Кэсси выбрала две пары белых брюк седьмого размера, такие же белые блузки и отправилась в примерочную. Потом разделась и встала перед зеркалом, не веря своему отражению. Она была такой худой, что униформа висела на ней, как простыня на швабре.