Что ж, если, принимая вызов, она рассчитывала заслужить одобрение и расположение маркиза, то, несмотря на свою победу, просчиталась. Но состязание пробудило в ее душе что-то новое. Мелинде казалось, что ей было необходимо доказать не только Кегли и остальным, но и себе самой, что она вовсе не слабое, безвольное и беззащитное существо, не пешка, которую можно двигать куда угодно. И она достигла этого: комплексы, сложившиеся в последние годы в результате жизни на положении бедной родственницы, исчезли.

Мелинда вспомнила выражение неподдельного удивления на лицах зрителей, когда, на полкорпуса обогнав лошадь Кегли, она влетела на финиш. Откуда им было знать, что ее отец, не имевший сыновей, воспитывал ее, как мальчишку! Он приучил ее к седлу, едва только она стала твердо держаться на ногах. Они вместе охотились, и, ко всему прочему, Мелинда научилась отлично стрелять. Высшей похвалой для нее было, когда отец говорил.

— Ты хрупкое и нежное создание, но твои изящные ручки держат повод не хуже самой сильной мужской руки.

Девушка позвонила, и в спальню вошла горничная. Она помогла Мелинде переодеться и причесала ее. После этого девушка почувствовала какое-то обновление. От ее усталости не осталось и следа. Наоборот, появилась бодрость и даже некоторое возбуждение, вызванное, по-видимому, предвкушением того, что теперь она встретится с маркизом, как человек, сумевший одержать победу в нелегком поединке с женщиной, считавшейся лучшей наездницей Англии.

Оглядев себя в зеркало, девушка гордо вздернула подбородок и пошла вниз величественной поступью королевы-победительницы. К ее удивлению, в доме было очень тихо. В гостиной, вместо шумной веселой толпы гостей, возле окна, в одиночестве, стоял капитан Вести. Услышав, как кто-то вошел, он спросил:

— Ну что, уехали?.. О, это вы, Мелинда! А я думал, что это Дрого. Он старался поскорее выпроводить гостей.

— Видимо, все уже уехали, — ответила Мелинда.

— Присаживайтесь. Вы, должно быть, устали.

— Я уже успела отдохнуть.

— Вы были великолепны! — с восхищением сказал капитан. — Ни за что не смог бы представить себе женщину, способную усидеть на Тандерболте, да еще и обскакать Кегли! Да, это были скачки! Все думали, что вы сломаете себе шею, и Дрого ужасно волновался.

— А если бы… если бы я действительно погибла, маркиз потерял бы свои права на наследство? — с волнением спросила Мелинда.

— Такая мысль не приходила мне в голову. Но… нет, — покачал головой капитан Вести, — он волновался из-за вас, а не из-за наследства. Ведь если вы внезапно умрете и в этом не будет его вины, то условия завещания остаются выполненными. Причем, он не будет ждать шесть месяцев, а получит все немедленно. На мой взгляд, у вас сложилось о Дрого совершенно неправильное представление.

— Ну, слава Богу, разъехались, — раздался из дверей голос маркиза. Он заметил Мелинду и с тревогой посмотрел ей в лицо.

— Я не могу одобрить вашу сегодняшнюю выходку. Тандерболт не для молоденьких хрупких девушек.

— Я очень благодарна вам за то, что вы позволили мне им воспользоваться, — сказала Мелинда.

— Позволил?! — взорвался маркиз. — У меня просто не оставалось выбора. Ну, ладно, победителей не судят!

— Да уж, Мелинда победила! И, кроме того, выиграла целых пятьсот гиней, — вмешался капитан Вести. — Интересно, заплатит ли Кегли?

— Уверен, что да, — сказал маркиз. — Возможно, правда, за нее заплатит кто-нибудь другой… В ее мире проигрыш считается долгом чести.

Мелинда не понимала, что означают слова «в ее мире» и чем этот мир отличается от того, в котором живет маркиз.