У дверцы ландо Кинан замешкался. Обернулся, обвел взглядом растущую толпу. Бойцовские поединки были запрещены законом, поэтому всегда существовала опасность, что их усилия пойдут прахом из-за нежданных «гостей» из городского магистрата. Продолжая разглядывать собравшихся, Кинан стянул с шеи шелковый платок.

Каждый боец носил платок определенного цвета. Платок Кинана был черно-красным. Боксер лениво намотал его на левую руку, потом размотал. Через пару часов вместе с победой он получит платок Вивера.

Еще никому не удавалось завоевать шейный платок Кинана Милроя. Он дрался отчаянно, чтобы не уступить того, что ему принадлежало. Времена, когда он был более уязвим, сделали его одержимым. Это, в свою очередь, обострило его чутье, которое никогда не подводило Кинана и теперь о чем-то предостерегало. Сегодня ему предстоит встретиться с бойцом, который прошел огонь, воду и медные трубы.

В ответ Уинни лишь улыбнулась. За два года знакомства с мисс Клег она хорошо изучила приятельницу. Эмара считала себя отчаянной трусихой. Уинни же полагала, что любой, у кого была такая суровая мать, как леди Клег, шарахался бы от собственной тени.

Два года назад Эмара доказала, что на самом деле она гораздо сильнее, чем думала. Это произошло, когда она помогла младшей сестре Уинни, Девоне, воплотить в жизнь необычайно дерзкий план и спасти старшего брата Эмары, Дорана, от тюрьмы. При этом боязливая и впечатлительная юная леди предпочитала относиться к затеям Уинни как к очередной попытке Бидргейнов напугать беззащитную малышку Клег.

Уинни думала иначе. Разве трусиха смогла бы, облачившись в дурацкий костюм, выдавать себя в обществе за Девону? Разве смогла бы она перечить старшему брату Уинни, Броку, и разгневанному лорду Типтону, с которым тогда была помолвлена Девона, когда те стали угрожать, что опозорят ее, если она не признается, где их сестра и невеста?

Уинни повертела на плече зонтик от солнца. Нет, Эмара не трусиха. Но сама Эмара не признавала этого даже после пережитых приключений. Хотя и никогда не отказывалась помочь. Она ни разу не подвела тех, кого ее мать называла «эти ужасные Бидгрейны», – когда-то Эмара просто исполнила обещание, данное старшему брату, а потом ее знакомство с этим семейством переросло в крепкую дружбу.

– Клянусь, я терпеть не могу твою самонадеянность!

Язвительный тон подруги вернул Уинни в настоящее и напомнил о предстоящей авантюре. Она совершенно не обиделась на замечание; откровенно говоря, оно даже придало ей решимости.

– Почему, мисс Клег? Я, например, ею горжусь! – весело ответила девушка.

Эмаре осталось лишь прикусить язык. Уинни, не в силах скрыть хорошее настроение, наклонилась ближе к ней, продолжая ерничать.

– Говорят (и я нисколько не сомневаюсь, что даже твоя любимая мамочка с этим согласилась бы), что, когда ангелы раздавали красоту, нам, Бидгрейнам, досталось благородство черт. Сразу видна порода. Даже зубы у нас крепкие и ровные. – И в подтверждение своих слов она улыбнулась во весь рот.

Эмара подавила предательский смешок.

– Моя мама никогда бы не согласилась с подобным утверждением, мисс Бидгрейн, – вздохнула она и расправила плечи. – Если к созданию Бидгрейнов и приложили руку какие-то потусторонние силы, то это явно был дьявол со своими подручными, – добавила Эмара, подражая визгливому голосу леди Клег.

Уинни отвела взгляд и посмотрела на воды видневшегося вдалеке, позади толпы, канала.

– Стоит ли удивляться, что ты такая ворчунья? Если бы мне довелось изо дня в день наблюдать, как эта женщина исходит ядом, я бы из собственной комнаты даже носа не высунула.

Эмара виновато коснулась руки подруги.