– Понять не могу, почему Девона терпит такого деспота как ты, Типтон. – Уинни расправила юбки. – Довольно!

Виконт вскочил со стула подобно проворному зверю и повернулся к ней. Несмотря на вспыльчивость, Уинни должна была признать, что муж ее сестры – очень привлекательный мужчина. Он не был красавцем в классическом понимании этого слова. Но точеные черты его лица и гордый профиль свидетельствовали о том, что ему многое пришлось пережить и он вышел победителем из поединка с жизнью. Копна длинных волос медово-каштанового цвета несколько смягчала его суровую, как многие считали, внешность.

К удивлению Уинни, Типтон игриво приподнял ее подбородок.

– Все дело в доверии.

Девушка улыбнулась.

– И это я слышу от деспота!

Типтон улыбался.

– Девона с самого начала знала о моем властном характере, а мне всегда было известно о ее авантюрах. Мы уважаем друг друга, и никому из нас не приходится себя обуздывать. Это и называется доверием. Ты поймешь это, когда выйдешь замуж.

Раздумывая над его последними словами, Уинни заметила на столе свою шляпку. Девушка подошла к столу, взяла ее в руки. Шляпка была безнадежно испорчена – и прекрасно гармонировала с ее спутанными волосами.

Уинни надела шляпку. Взглянула в висевшее над камином зеркало, поправила выбившиеся пряди.

– Наверное, мне не суждено выйди замуж, Типтон. Боюсь, я слишком разборчива.

А еще она все привыкла решать сама. Искать поддержку и одобрение у мужа для нее слишком хлопотно, если не сказать утомительно.

В серых глазах Типтона блеснуло изумление, как будто он прочитал ее мысли.

– От мужа не утаишь секреты так легко, как от отца и сестры, – предостерег он свояченицу.

Уинни в очередной раз поправила потерявшую форму шляпку и повернулась к зятю.

– Тогда мне несказанно повезло, что у меня нет мужа.

Милрой предпочитал быть хозяином своей судьбы. Сегодня вечером он намеревался найти человека, который мог свести его с теми, в чье общество он стремился попасть.

– Кинан!

Заметив владелицу «Серебряного змея», боксер кивнул и стал пробираться к ее столу. Не следует выказывать нетерпение.

Бланш Шаббер было чуть больше сорока. Десять лет назад она овдовела, и все заботы об игорном заведении легли на ее плечи. Благодаря ее умелому руководству доходы заведения выросли в три раза.

– Мистер Милрой! Как приятно, что вы не забываете к нам дорогу. – Бланш элегантным жестом протянула ему руку.

Кинан с поклоном произнес:

– Миссис Шаббер, к моему глубочайшему сожалению, я некоторое время был лишен радости общения с вами.

– Ох, проказник! – защебетала женщина, не устояв перед его обезоруживающим обаянием. Отбросив в сторону светские приличия, она обняла гостя. – Кинан Милрой! Только посмотрите: весь разодет, словно важная птица. Я с трудом тебя узнала. – И Бланш игриво толкнула его.

Кинан терпеливо сносил и ее добродушное подтрунивание, и материнские ласки. Ему едва исполнилось пятнадцать, когда муж Бланш, Генри, притащил его, упирающегося изо всех сил, в небольшую комнатушку в глубине игорного дома. Нос и губы Кинана были разбиты в кровь: Генри спас его от банды подростков. Четверо против одного – смертельное неравенство для мальчишки его возраста и веса. Неприятели жестоко избивали Кинана. Но, когда вмешался Генри, двое обидчиков были уже повержены и молили о пощаде. Кинан был не настроен благодарить спасителя.

– Бланш, любовь моя, этот мальчик возомнил себя боксером, – заявил Генри, который зарабатывал себе на жизнь, заставляя других рисковать. – Кожа да кости.