Торговец спешно убрался, а я довольно улыбнулся. Ну вот, прямо на душе теплей стало. Есть много действенных способов вразумить на путь истинный, но для более надежного и глубокого педагогического эффекта следует сочетать их с пиздюлями.

Мари восхищенно прошептала:

— Это… это было так… так… прекрасно. И знаете, наконец, я поверила, что вы настоящий Док Вайт. Но как? Как так получилось?

— Если бы я сам знал, мадемуазель Мерсье… — я пожал плечами. — Это очень долгая и запутанная история…

Глава 5

"Комплекция и внешность женщины для меня не особенно важны, главное, чтобы все предусмотренные природой технологические отверстия были на месте и душа добрая. И чтобы никаких лишних отростков…"

Бенджамин "Док" Вайт

В бытность Доком Вайтом меня постоянно раздирало дикое желание кому-нибудь рассказать свою настоящую историю. С годами оно росло, а к исходу жизни, это чертово желание стало почти маниакальным. Помню в тот день, когда меня перенесло, я уже было совсем собрался намекнуть Малышу, что он пьет с попаданцем.

Но так никому кроме сына ничего и не рассказал. Возможно и зря.

Зря, потому что, когда признался этой девчонке, с меня словно гору сбросили и на душе стало так легко, будто я исповедался перед самим Господом.

Прекрасно понимаю, что исповедь может принести очень много проблем, но не жалею ни о чем. Правда, тот момент, что изначально я из будущего, все-таки опустил. Пока опустил.

— О моей жизни мне нечего рассказать, — я пожал плечами, — чертовы журналюги описали ее до мельчайших подробностей, попутно, присочинив кучу ерунды. А как я с Мусей оказался здесь — вы уже знаете. Почему я в свое теле, а он в чужом, даже спрашивать не стоит — я сам не знаю.

— Не буду спрашивать, — покладисто согласилась русская француженка. — В природе случается много странного и необъяснимого. И не всегда стоит докапываться до истины. Представляю, как вам сейчас тяжело. Возможно я ошибаюсь, но жить второй раз очень страшно. Страшно хоронить друзей и родных, а самому оставаться живым. А еще, наверное, очень трудно начинать все сначала. Это как, когда долго собираешь из маленьких камешков высокую башню, а когда положил последний — она вдруг рушится.

Я про себя улыбнулся. Мари все больше и больше мне нравилась. Особенно тем, что не стала интересоваться подробностями моей личной жизни в прошлом. Думал, женщину, как магнит должны притягивать истории о том, что Док Вайт жил сразу с двумя дамами, но она даже не пыталась расспрашивать.

А еще тем, что понимает меня.

— И что вы собираетесь делать дальше? Подозреваю, желания вернуться в Монтану у вас нет. Являть себя миру, как того самого Бенджамина Вайта, вы тоже не захотите, — русская француженка посмотрела на меня.

— В Америку точно не вернусь, — я пожал плечами. — Нечего мне там делать. Бенджамин Вайт умер и таковым останется. А чем буду заниматься? Жить буду. Точно так же как жил в своей первой жизни. У меня нет цели — только путь. Я иду своей дорогой, а куда она меня приведет, не особо важно.

Сказал чистую правду. Как по мне, главное, не кривить перед собой душой и не пытаться строить из себя того, кем не являешься. А все сопутствующее — так и остается сопутствующим.

— Я вас понимаю, мистер Вайт… — Мари почему-то виновато улыбнулась. — Думаю, теперь самое время мне рассказать о себе.

Я сбрызнул ломоть мяса на вертеле лаймом и молча кивнул.

После завершения процесса воспитания, Сунь Хуй, лично притаранил пару корзин провизии и здоровенный шмат свинины.