— Русских не заинтересовало наше предложение по освобождению советских моряков, — коротко заявила невестка.

— Чего и следовало ожидать… — зло буркнул я. — Получается, дядюшке Никите или кто-там у них правит, плевать на своих людей?

Мора смолчала, а сын в интонацию мне так же зло ответил.

— Ты даже не представляешь, батя, насколько трудно быть президентом. Неважно где, в России или Америке. Да хоть в Китае. Политика мерзкая и грязная сучка. Свои жалости приходится засунуть поглубже в жопу.

— И что, мне от этого должно стать легче? — хмыкнул я. — Ладно, хер с ними, с теми русскими.

— Я еще не закончила, мистер Вайт, — недовольно заметила невестка.

— Простите, мэм… — я коротко кивнул ей. — Продолжайте.

— Мало того, — Морана ответила мне вежливым поклоном. — Мало того, советские спецслужбы категорически запрещают нам вмешиваться в судьбу моряков. Их выручают дипломатическим путем, с привлечением Франции и шведского Красного Креста и наша операция может привести эту работу к провалу. И к очень крупным международным осложнениям. Политическая ситуация очень нестабильно… — невестка замолчала, видимо поняв по моему лицу, что международная политическая ситуация мне глубоко похрену.

— Что с внучкой? — сухо напомнил я, погладив Мусичку по холке. Кошак развалился у моих ног и очень внимательно слушал разговор, словно понимал человеческий язык.

— С Сашкой нам помогут, — выдохнула Мора. — Но… только с условием, что мы ни в каком виде не будем связываться с китайцами, а вы немедленно отправитесь в Москву. Вас могут эвакуировать уже завтра. Советский Союз гарантирует, что Александра будет освобождена в самые ближайшие сроки.

Я недолго раздумывал, после чего сухо бросил.

— Передайте коммунистам, что они могут поцеловать сами себя в жопу.

— Папа… — вскинулась Мора.

— Разговор закончен, — я остановил ее жестом. — Никто и никогда не ставил условия Бенджамину Доку Вайту. Справимся сами.

Бенни младший кивком поддержал меня.

— Папа, нельзя так, — Морана недовольно нахмурилась. — Возможно, стоит выдвинуть свои условия?

Я растянул губы в злой ухмылке.

— Условия? Ну что же. Операцию по освобождению я буду сам возглавлять — это не обсуждается. Что до Москвы… ну что же, я поеду туда, но только после того, как моя внучка будет в безопасности. На этом все. И еще, пусть поторопятся с решением, потому что китайцы тоже прямо сучат ручонками, желая заполучить меня. И еще… я понимаю, что наших коммунистических друзей может лопнуть терпение и они придут за нами, поэтому мягко тяните время.

Развернулся и ушел, кошак гордо задрав хвост последовал со мной. Вернулся в свою комнату… немного подумал, прихватил бутылку вискаря, жестяную кружку, пачку кофе, сигары с одеялом и ушел в небольшую рощицу возле поместья. Потому что почувствовал: если срочно не останусь один — то кого-нибудь обязательно пристрелю. Сука, гребанные люди…

Распалил маленький костерок, поставил кофе и завалился на одеяло. Постепенно злость и усталость начали уходить. Зато… зато приперлись русская француженка и португалка, уговаривать меня вернуться в дом. А потом еще неподалеку начали шастать головорезы из охраны Мейли. Которых она послала присмотреть за мной.

— Да идите вы все в жопу… — обиделся я на весь мир и вернулся домой, где незамедлительно нажрался.