Ганс: «Да, но Ханна кричит громче».

Я: «Почему ты терпеть не можешь ее крики?»

Ганс: «Потому что она кричит очень громко».

Я: «Но ведь она совсем не кричит».

Ганс: «Когда ее шлепают по голой попе, она кричит».

Я: «Разве ты ее шлепал?»

Ганс: «Мама ее шлепает, и она кричит».

Я: «И тебе это не нравится?»

Ганс: «Нет… Почему? Да от нее столько шума из-за этих криков».

Я: «Говоришь, ты бы обрадовался, если бы ее не было на свете. Получается, ты ее не любишь?»

Ганс (задумчиво): «Ну да…»

Я: «Потому ты и воображаешь, что мама, купая Ханну, отнимет руки, и твоя сестра упадет в воду…»

Ганс (перебивает): «… и умрет».

Я: «Тогда ты остался бы один с мамой. Хорошим мальчикам не пристало такого желать».

Ганс: «Но думать-то можно».

Я: «Это нехорошо».

Ганс: «Ничего страшного, это даже хорошо, потому что тогда можно написать об этом профессору».

Позже я сказал ему: «Знаешь, когда Ханна подрастет и научится говорить, ты полюбишь ее сильнее».

Ганс: «Это как? Я уже ее люблю. Когда она осенью вырастет, мы с нею вдвоем пойдем в парк, и я стану все ей объяснять».

Я приступил было к дальнейшим разъяснениям, однако он прервал меня, возможно, стремясь растолковать, что вовсе не так плохо желать Ханне смерти.

Ганс: «Ты же знаешь, она давно была живой, даже еще когда не пришла к нам. У аиста она уже была живой».

Я: «Нет; быть может, у аиста ее и не было».

Ганс: «Кто же ее тогда принес? Это ведь был аист».

Я: «Откуда он ее, по-твоему, принес?»

Ганс: «Ну, из своего дома».

Я: «И где она там находилась?»

Ганс: «В ящике. У аиста в ящике».

Я: «А как выглядит этот ящик?»

Ганс: «Он красный. Выкрашен в красный цвет». (Кровь?)

Я: «Кто тебе это сказал?»

Ганс: «Мама… Нет, я сам придумал… Нет, так в книжке нарисовано».

Я: «В какой книжке?»

Ганс: «С картинками». (Я велел ему принести его первую книжку с картинками. Там изображено гнездо аиста, птицы сидят на красной дымовой трубе. Вот и искомый ящик. Любопытно, что на той же странице изображена лошадь, которую подковывают. Ганс в своем воображении помещает детей в ящик, поскольку не видит их в гнезде на картинке.)

Я: «Что же аист с нею сделал?»

Ганс: «Он принес Ханну сюда. В клюве. Папа, это тот аист из Шенбрунна, который укусил зонтик». (Воспоминание о происшествии в Шенбрунне.)

Я: «Ты видел, как аист принес Ханну?»

Ганс: «Нет, я тогда еще спал. А по утрам аисты детей не приносят – ни девочек, мальчиков».

Я: «Почему?»

Ганс: «Просто не могут. Не могут, и все. Знаешь почему? Чтобы люди их не заметили. Вот и выходит: бац – и утром у тебя девочка».

Я: «Но, я так понимаю, тебе было интересно узнать, как аист приносит детей?»

Ганс: «Да, очень!»

Я: «А как выглядела Ханна, когда ее принесли?»

Ганс (неискренно): «Беленькая и миленькая, такая красивая».

Я: «Когда ты увидел ее впервые, она тебе не понравилась?»

Ганс: «Наоборот, очень понравилась!»

Я: «Ты изумился тому, какая она крохотная?»

Ганс: «Ну да».

Я: «Насколько маленькая?»

Ганс: «Как птенец аист».