Правильные черты лица, пышная черная шевелюра с проблеском седины. Симпатичнее, чем Лопес, подумала Ева. Стройнее, моложе. Что ж, среди священников тоже всякие попадаются, как и среди обычных людей.

Считается, что священники не должны заниматься сексом. Надо будет кого-нибудь спросить, откуда взялось это правило, – просто на всякий случай. Впрочем, некоторые священники нарушают правила, оттягиваются на всю катушку, как обычные люди. Может, Флорес не был страстным приверженцем целомудрия.

В таком случае его можно понять.

Может, он оттягивался не с тем, с кем следовало бы. Рассерженная любовница, рассерженный муж любовницы. Любил работать с молодежью… Может, любил оттягиваться с несовершеннолетними? Мстительный родитель…

Или?

– Лейтенант Даллас?

Ева повернулась и увидела горячую штучку в строгом черном наряде. Наверное, таких женщин называют миниатюрными, решила Ева. Росту в ней было не больше пяти футов пяти дюймов, и это еще на каблуках. Волосы у нее тоже были черные, гладко зачесанные назад и уложенные в аккуратный пучок на затылке. Огромные миндалевидные глаза светились неземным изумрудным блеском.

– Грасиелла Ортиц. Офицер Ортиц, – добавила она, словно спохватившись.

– Офицер. – Ева спустилась с алтарного возвышения. – Вы родственница мистера Ортица?

– Дедуля – мой прадедушка.

– Примите мои соболезнования.

– Благодарю. Он прожил хорошую и очень долгую жизнь. И сейчас он уже на небе с ангелами. А вот отец Флорес…

– Вы не думаете, что он на небе с ангелами? – осведомилась Ева.

– Надеюсь, что он там. Но он мало пожил и не умер мирно в своей постели. Я никогда в жизни не видела подобной смерти. – Грасиелла вздохнула. Вздох получился прерывистый и судорожный. – Мне надо было действовать оперативнее, оцепить место преступления. Мы с моим кузеном – Мэтью работает в отделе наркотиков – должны были сразу понять, что к чему. Но Мэтт оказался в задних рядах, я стояла ближе. И я подумала… мы все подумали, что у отца Флореса какой-то приступ. Доктор Паскуале и мой дядя – он тоже доктор – пытались ему помочь. Все произошло так быстро… Три-четыре минуты, не больше. Поэтому тело было сдвинуто и целостность нарушена. Мне очень жаль.

– Расскажите мне, как это произошло.

Грасиелла пересказала ход событий, описала всю сцену, как и отец Лопес.

– Вы лично знали Флореса?

– Да, немного. Он венчал моего брата, когда брат надумал жениться. Отец Флорес много времени уделял молодежному центру. Я тоже стараюсь там бывать, когда могу, поэтому знаю его по этой работе.

– Впечатления? – спросила Ева.

– Отзывчивый, дружелюбный. Участливый. Он умел находить общий язык с уличными подростками. Я даже подумала, что он сам, наверное, был уличным мальчишкой в свое время.

– Он проявлял особый интерес к кому-нибудь из подростков?

– Я ничего такого не замечала, – покачала головой Грасиелла. – Но мы с ним не так уж часто сталкивались.

– А к вам он проявлял интерес?

– Интерес? Нет. – Казалось, этот вопрос шокировал Грасиеллу, потом она задумалась. – Нет-нет, ничего такого не было. По-моему, ему ничего подобного даже в голову не приходило, и я никогда не слышала, чтобы он нарушал обет целомудрия.

– А вы бы услышали, если бы он нарушал? – живо поинтересовалась Ева.

– Я не знаю, но моя семья – а она очень многочисленна, – активно участвует в жизни церкви. Это же наш приход. Если бы он к кому-то приставал, если бы только собирался пристать, скорее всего, этот кто-то оказался бы в родстве или как-то связан с семейством Ортиц.