«ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ БОРОТЬСЯ СО МНОЙ!»

Рука моя вновь ожила, дернулась, но наручники не дали ему ударить меня.

— Лучше ускориться, — осторожно поторопил я Смит.

Та, казалось, вообще ничего не слышала, она была погружена в транс и что-то шептала себе под нос. Концентрация ее была невероятной, я смотрел на Смит и чувствовал эманации ее энергии, плотной и колючей. Глава Школы выписала в воздухе несколько фигур и в ту же секунду там начали проявляться полосы.

Потом возникло сияние. Оно начало краснеть, словно наливаясь кровью. Я понял, что происходит что-то незапланированное — слишком отталкивающим был этот цвет. Однако сделать уже было что-то поздно. Процесс был запущен и пытаться сейчас в него вмешаться было равносильно, что лезть голой задницей в муравейник — ничего хорошего это не сулило.

В сиянии начал клубиться дым, неизвестно откуда появляющийся. Отчетливо запахло гарью и паленой шерстью. Я глянул на Смит, чтобы предупредить, но та была слишком погружена в себя и беспокоить ее сейчас было категорично нельзя.

Дым тем временем начал сгущаться, в его клубах то появлялись, то исчезали очертания каких-то причудливых зверей. А потом вдруг отчетливо проступил образ Архитектора.

— ДУМАЕТЕ МЕНЯ МОЖНО ЗАПЕРЕТЬ?! — прорычал он, да так, что задрожали стены.

Тут же неведомо откуда ударил ветер, крепкий, скидывающий со стола бумаги и книги.

— Скорей! — не выдержал я, чувствуя, как все внутри меня начало переворачиваться.

Я чувствовал, как Архитектор пытается вырваться, причем в прямом смысле этого слова, порвав мою плоть, сломав ребра и прогрызть грудь.

Смит вскинула руки вверх. Тут же в воздухе возник круг, внутри которого была вписана звезда. У каждой вершины фигуры поблескивали руны. Я сообразил, что это была та самая печать. От нее веяло чем-то старым, пыльным. И мощным. Лицо щипало, будто рядом был источник тока, статика заставляла жмурить глаза и трясти головой, а искры сыпались с волос.

— ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ! — закричал демон.

Завыл ветер, протяжно и страшно. Бумаги взмыли вверх, к потолку, засвистело и зарычало, будто в этом ветре прятался хищный и голодный зверь.

— ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ! — повторил Архитектор.

Меня швырнуло к стене, я больно в нее врезался, но не упал. Ноги подняли меня и вновь направили на стену — я только успел закрыть голову от встречи с бетонной преградой.

— ВАМ МЕНЯ НЕ ЗАПЕРЕТЬ!

Ветер едва не срывал скальп, острый и злой, он резал кожу, готовый нашинковать меня на куски, лишь бы выпустить наружу своего хозяина.

Печать зрела, наливалась светом. Смит держала ее и видел, что ноги женщины дрожат — она едва управлялась со столь сложной и тяжелой конструкцией.

Скорей! Ну же!

Смит хрипло выкрикнула и бросила печать на меня.

Я успел лишь увидеть, как ее край прикоснулась к моей голове, а потом все наполнилось невыносимым шумом. Крики, свист, рык и скрежет — все смешивалось в единую какофонию, играя мой прощальный марш.

Я упал, закрыл уши руками, но это не помогло. Казалось, меня сейчас вывернет наизнанку, кости и мышц перемалывало, а Архитектор уже не угрожал — он просто кричал, не человеческим, но звериным рыком. Однако в интонациях этого крика было уже не ликование, а злость, досада, боль…

Кажется, я потерял сознание, потому что когда в следующий раз открыл глаза, шум исчез. Комната была наполнена тишиной. Не успел я произнести и слова, как чья-то рука шлепнула меня по щекам.

— Живой? — спросила Смит.

Голос ее мне не понравился — уставший, дребезжащий, старый.

Я открыл глаза и слова застряли в горле.