— Ты уверенна, что именно этого хочешь? — уточнил я у девушки.

— Да. Я не могу так больше. На моей совести больше десяти смертей. И самое страшное, что я знаю про них все. Имена, фамилии, истории из детства, семью. Я узнаю это все о них в момент их кончины. Вся их память передается мне. Это больно. Это больнее рака.

— Скажи, — вдруг осенило меня, — среди них есть Левенчук и Прохоров?

Говорящая на секунду задумалась:

— Нет, таких нет.

— Хорошо, — я набрал воздух в легкие, — А я зачем с тобой еду?

— Ну, во-первых, если в моем проклятии виновата эта «бабка», то есть шансы, что она даст ответы и на твои вопросы о даре. Или тебе просто есть, что узнать у человека с такими способностями, — а потом чуть тише добавила, — Да и страшно мне одной к ней ехать.

Девушка задумавшись, продолжила:

— У тебя есть возможность сейчас отказаться от всего и выйти из машины.

— Ага, именно для этого ты увезла меня от города, хрен знает куда, остановила машину посредине леса и предлагаешь выйти? Ну, уж нет, дорогуша, я еду с тобой.

Победно улыбнувшись, Олеся сразу переключила на третью передачу и вдавила педаль газа.

— Олесь, если ты умрешь, то появится другая говорящая. Ведь так?

Девушка вздрогнула от моих слов:

— С чего ты это взял?

— Ты же сама сказала, что кто-то должен поддерживать баланс. Души спасаю я. А кто их восстанавливать будет?

Говорящая вздохнула:

— Веришь, мне тогда будет уже все равно, — она улыбнулась, — Главное, что это буду делать не я.

— Ты хочешь сказать, что живешь с этим всего пять месяцев? — на пальцах подсчитал я время.

— Да.

— И ты уже готова отказаться от жизни?

— Ты хочешь сказать, я поступаю хорошо? — процедила она сквозь зубы.

— Это ведь не твой выбор…

— Вот именно! За меня решают! Ненавижу, когда за меня принимают решения!

— Я живу с этим почти с детства, — заговорил я, а девушка притихла, — Я не помню, когда впервые столкнулся с потусторонним. Кажется лет в десять.

Может и раньше, я не помню. С тех пор я стал другим. Видящим, как называют меня. … Даже не знаю, как вас всех обозвать. Те, кто связан с тем же с чем и я. И я смирился. Я принял это, как часть себя. Да, не спорю, я бы хотел жить обычной жизнью, я бы хотел отказаться от всего этого. Но для меня важнее то, что я могу принести кому-то пользу. Я могу кого-то уберечь от опасности. Для меня сейчас важнее всего, понять, что случилось с моими друзьями.… Даже не так! Мне важно знать, кто их убил. И отомстить. Даже если я слабее, даже если у меня шансов ноль, я буду бороться. Несомненно, я хочу знать, откуда у меня этот дар, это проклятие. Но это не самое важное на данном этапе жизни. Я должен помочь им, а уже потом себе. Понимаешь разницу?

— Да. Только разница в том, что ты можешь нести пользу. А я нет.

— Можешь.

— Нет! — почти выкрикнула она.

Лес мгновенно отступил назад, выпуская машину на залитые солнцем поля.

— За поворотом уже деревня, — спокойным тоном сообщила блондинка, будто ничего не произошло, и никакого разговора не было.

Ничего, Нильская, я тебе еще вправлю мозг, только дай мне время.

Олеся вывернула руль вправо, машина послушно свернула с трассы на грунтовую дорогу. Подпрыгивая на кочках, мы добрались до небольшого колодца.