— Иногда казалось, будто он вот-вот сорвется, но такого ни разу не произошло. Если ему случалось по-настоящему рассердиться, он просто уходил из дома на пару дней. Так, остыть немного. Мама говорит, мужчинам нужно иногда побыть в одиночестве. Она не знала, мисс Летти. Мама не знала, что он мучает людей, иначе бы она боялась его. Боялась больше обычного.

— Людей?

Наоми по-прежнему смотрела прямо перед собой.

— Эшли сказала, что она пробыла в погребе день или два. Но там лежала еще веревка. И снимки на стенах. Фотографии других женщин, связанных как Эшли. Даже хуже. Мне кажется, они были мертвыми… Меня сейчас стошнит.

Летти помогла ей добраться до туалета, затем отерла лицо влажным полотенцем.

Она дала Наоми что-то мятное — прополоскать рот, по-матерински чмокнула в лоб.

— Хватит пока вопросов. Не хочешь отдохнуть?

— А домой мне нельзя?

— Пока что нельзя, детка. Но я могу отвести тебя к себе. Поспишь там немножко.

— Мне бы хотелось дождаться маму и Мейсона.

— Что ж, побудь тут. Я принесу тебе тост, попробуешь пожевать немножко. А сникерс можешь оставить на потом.

— Спасибо.

Летти встала.

— Знаешь, о чем я думаю, Наоми? Ты повела себя очень храбро, спасла эту бедняжку. Я горжусь тобой, правда горжусь. Побудь тут, а я скоро вернусь. Как насчет чая к тосту? Могу принести тебе чаю с медом.

— Вы очень добры, спасибо.

Летти ушла, а Наоми устало опустила голову на стол, но сон не шел. Она отхлебнула немного колы, но та была слишком сладкой. Ей хотелось воды. Чистой, холодной воды. Наоми вспомнила про фонтанчик в соседней комнате и поднялась.

Она шагнула за порог, чтобы спросить разрешения. И увидела отца.

Уэйн тащил того через комнату к большой металлической двери. На руках у отца блестели наручники, а на щеке красовался свежий синяк.

Он не выглядел ни злым, ни расстроенным. На губах у него играла ухмылка — вроде той, которая появлялась на его лице всякий раз, когда кто-нибудь пытался указать на его ошибки.

Взгляд его упал на Наоми. Она сжалась в ожидании ненависти. В ожидании гнева.

Все, что она получила, — полное безразличие. Секунда, и фигура отца исчезла за металлической дверью.

В комнате шумели какие-то люди, мелькали непонятные вспышки. Наоми казалось, будто она парит в воздухе. Будто ноги остались где-то еще, а тело зависло здесь само по себе.

Обрывки голосов назойливо лезли в уши.

ФБР, серийный убийца, судмедэксперты, жертвы.

Во всем этом не было ни малейшего смысла.

Никто не замечал Наоми, никому и дела не было до худенькой девочки в мешковатой одежде, с мертвенно-бледным лицом.

Никто не смотрел в ее сторону. А если бы и взглянули, мелькнула у нее мысль, не факт, что заметили бы.

Может, ничего этого просто не существовало. Может, не существовало ее самой.

И только боль в груди казалась вполне реальной. Как будто Наоми упала с высоченного дерева и от удара у нее перехватило дух. И не было сил ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Все поплыло у нее перед глазами, свет из яркого стал нестерпимо тусклым. Будто луна зашла за тучи.

Надежно заперев Боуза, Уэйн вернулся в приемную — в тот самый момент, когда у Наоми закатились глаза. Он метнулся к ней, но не успел. Девочка мешком рухнула на пол.

— Принесите воды! Где этот чертов доктор? И что она вообще тут делает? — Бережно приподняв Наоми, он начал похлопывать ее по щекам, таким бледным, будто они и правда принадлежали призраку, а не ребенку.

— Ах ты, господи боже! Ей нужно было поесть, и я на минутку вышла из комнаты. — Летти присела рядом с кружкой воды.

— Не знаешь, видела она его? Видела, как я приволок этого ублюдка?

Летти лишь покачала головой:

— Меня не было минуты две от силы.