Найджела это не впечатлило. Босс С Верхов не отступал, этот денди с английским акцентом выглядел так, будто собирался на симфонический концерт: парадный костюм, казалось, был немного официальным для назревавшего разбора полетов.

О-ля-ля.

Казалось, ни один не заметил, как Эд прислонился к дверному косяку, с метафорическим поп-корном наблюдая за шоу. Но, с другой стороны, третий-лишний – последнее, что их сейчас заботило.

– … ты думал, что просто можешь отдать победу? – выплюнул Найджел, когда они вошли в спальню Джима, его акцент делал буквы острыми, словно ножи. – У тебя нет прав… Милостивый Боже, это что, флаг?!

Эдриан просвистел на выдохе. Последний раз, когда он слышал такой тон из этого праведного рта?

Они с Эдди провели тогда век в чистилище.

Веселье, да и только.

Но поведение Джима все еще достигало верхов по шкале «Пошел Нахрен».

– Моя собственность, верно? Они – мои… ты сам это сказал. Значит, я могу…

Эд поморщился при звуке донесшейся через открытую дверь пощечины.

– Первый раз – бесплатно, – прорычал Джим. – Повторишь подобное? Я убью тебя.

– Я – не живой, бестолочь. А ты ставишь все под угрозу.

– Откуда ты узнал, что я собираюсь сделать с гребаным флагом?

– Ты отдаешь его ей. Причина мне неведома. В действительности, я не могу представить, что может быть ценнее, ведь ты стоишь всего в шаге от победы.

Эдриан переместил вес с больной ноги и покачал головой. Окееей. Он не знал, что Джим мухлевал по-крупному. Но догадывался, в чем причина.

Сисси Бартен.

– Дерьмо, – пробормотал Эд, сложив два плюс два. – Вот же дерьмо.

– Найджел, добро пожаловать в реальность, – выплюнул Джим. – Ты здесь ничего не решаешь.

– Ты совсем не думаешь о своей матери!

Секунда молчания.

– Это, по-твоему, твой туз в рукаве? Поводок, чтобы вернуть меня назад в гнездо?

– Прости меня за мое опрометчивое предположение, что тебя волнует ее вечное спасение.

Пока они продолжали спорить, обмениваясь оскорблениями и распаляясь еще хлеще, напольные часы на лестничной площадке начали бить.

Но, они же уже били?

Раз, два, три…

От этой штуковины у него мороз по коже.

… четыре, пять, шесть…

Раздавались крайне враждебные голоса, эти двое напоминали пару кружащих волков. И, тем временем, где-то в Колдвелле, была душа, стоявшая на кону… и Девина знала, кто это.

А Джим – нет.

Эдриан потер глаза и попытался сфокусировать их. Ему еще предстояло привыкнуть к одной второй зрения, плоский ландшафт бесил его глубинное восприятие, его ощущение того, где он находился в пространстве, положение своих конечностей.

… семь, восемь, девять…

Эта фигня с флагом – дело гнилое: Джим снял палку со стены без разрешения Найджела? Этому может быть только одна причина… парень собирался обменять его на душу Сисси.

Все вышло из-под контроля. Абсолютно все.

… десять, одиннадцать, двенадцать…

Эдриан посмотрел на площадку второго этажа, на старые напольные часы.

– Давай же, продолжай, сделай это, паскудный…

Часы ударили в тринадцатый раз, будто показывая ему средний палец. И когда угрюмый звук затих, спор вспыхнул с новой силой, Найджел и Джим говорили на эмоциях, не прислушиваясь друг к другу.

И пока они тратили понапрасну свои силы, битва продолжалась: несмотря на проводимые с футболом параллели, не было тайм-аутов в этой игре между добром и злом на семь раундов. И судя по тому, как все развивалось в комнате Джима? Спаситель не уступал, не видел проблемы; он просто собирался сделать то, что ему хотелось.