Она распахнула глаза, и ее взгляд встретился с моим. В ее взгляде чувствовалась бесконечная вина. Вина и горечь потери друга. — Черт, все так непонятно. Я чувствую, что я что-то упускаю. Что я что-то забыла.

— Возможно, — и мне необходимо было, чтобы она вспомнила, потому что тогда бы я смог заманить сюда офицеров и избавиться от нее. Вот чего я хотел.

По крайней мере, это то, что я должен был сделать.

И поэтому я решил проделать одну штуку, чтобы заставить ее сфокусироваться.

— Если ты вспомнишь, вспомнишь больше, тогда это сможет помочь твоей подруге.

Взгляд Серены заострился.

— Как?

Я был таким ублюдком.

— Если Лаксены собирались что-то провернуть, и ее заставили молчать по большей части из-за того, что она подслушала, а не из-за того, что она увидела, тогда сенатор и его сыновья возможно и не ответственны за ее смерть, но им пришлось иметь с этим дело. А это уже лучше, чем ничего.

— Да, — сказала она тихо. Качая головой, она повернулась к лесу. Прошло время, но я не приставал к ней.

— Я знаю, где это было…Пенсильвания!

— Пенсильвания?

Повернувшись ко мне, она с нетерпением кивнула.

— Да. Она упоминула что-то о том, что детей держат в Пенсильвании.

Я нахмурился.

— Детей держат в Пенсильвании? Детей Лаксенов или..?

— В такие подробности она не вдавалась, но она сказала, что Филипп и Элайджа спорили об этом.

Интересно. Или же нет. Должно быть что-то еще, особенно если Лаксены в обход МО убрали Мел. Что готовят эти галактические светлячки? Может они спрятали детей Лаксенов от бдительного взгляда МО? Возможно. Есть же ведь скрытые общины Аэрумов и Лаксенов. Мало, но все же они существуют.

Серена разочарованно выдохнула.

— Я пытаюсь. Я действительно…

— Знаю, — я почувствовал себя таким же разочарованным, как выглядела она.

Она закусила губу и перевела взгляд на свою тарелку.

— Это было замечательно, — в конце концов сказала она. — Ужин.

— Было. — Удивление накрыло меня, когда я услышал из своих же уст, — Я бы не назвал это ужином.

— Не назвал? — любопытсво мелькнула в ее карих глазах, сделав их темнее.

Это напомнило мне о том, как она выглядела, когда была возбуждена. Ее глаза приобретали оттенок плодородной, необработанной почвы. Опять, все мои мысли вращаются только вокруг возбуждения.

— Нет, — сказал я, сбросив одну ногу со стула. — Я не могу вспомнить последний раз, когда ел с кем-то.

— Серьёзно, это не может быть так давно.

— Это было очень давно, — я смотрел как она отставила в сторону тарелку и подняла бокал — Полный?

— До краев, — сказала она, глядя на меня через края бокала. — Серьезно, ты ведь…общаешься с людьми, верно? Твой вид общается?

Я пожал плечами, мой взгляд остановился на темнеющем небе. Через несколько мгновений закат и сумерки исчезнут в ночи.

— Мы действительно не имеем потребность в общении.

Она опустила бокал.

— Но каждый…

— Каждый, который является человеком, Серена. Не я.

И спустя один удар сердца.

— Что насчёт других Аэрумов? Тех, с которыми я столкнулась в беседке. Они были вместе.

— Когда мы вместе, мы не общаемся. В основном мы связываемся с теми, кто, как мы думаем, является более сильными. Речь идёт о выживании. Не о дружбе.

— Ух ты.