— Вот и хорошо, Маша. Ты спишь в зале на диване. Утром уматываешь.

Я кивнула и с наслаждением проглотила кусок яичницы, запила чаем. До утра я придумаю, как остаться с тобой ещё на одну ночь. А потом ещё и ещё. Потому что у меня в запасе только месяц. И пока что все идёт по моему плану. Вру, не все, но большая часть…

Я не спала. Никогда не спала на чужом месте. Закон. Смотрела в темноту. Интересно, он спит? Скорее всего нет. Вижу свет под дверью его спальни. Хотела встать, но послышались шаги, и я закрыла глаза. Я знала, что он выйдет проверить. У женщин есть редкая способность смотреть сквозь ресницы. Я видела, как Никитин неслышно подошёл к дивану. Остановился. Все ещё одет. Темные джинсы, кожаный пояс с металлической пряжкой прямо у меня перед носом. Как и ширинка…Захотелось судорожно сглотнуть слюну.

— Ты не спишь, — не вопрос, а утверждение.

Я тут же открыла глаза.

— Не сплю. А должна?

— По идее, должна, — задумчиво ответил он, стараясь не смотреть на мои голые ноги.

— Я — сова.

— Я тоже. Кофе будешь?

— Буду, конечно.

— Почему они играли на тебя в карты?

Я знала, что он спросит. Давно ждала. По идее, должен был это сделать ещё в машине.

— Денег должна, — ответила я и отпила кофе.

— Это я уже слышал. Сколько должна?

— Много.

Он прищурился, и я поняла, что это привычка. Кстати, ему шло. В уголках глаз появлялись морщинки. Мне нравилось.

— Я не люблю пространственные ответы, Кукла.

— Тысячу баксов.

Невозмутимо ответила я и снова отпила кофе. Чёрный. Как я люблю. С тремя ложками сахара.

— Круто. За что?

— Меньше знаешь, лучше спишь.

— Я вообще не сплю. Так что можешь говорить.

— Не твоё дело.

Он покрутил чашку на блюдце. Злится. Я чувствовала всем нутром, и мне это нравилось. Я кайфовала. Вытянула его на эмоции.

— Верно. Не моё. Все, вали спать.

Встал, пошёл в комнату. Я посмотрела на его куртку, висящую на вешалке. Из кармана торчала пачка сигарет. Если стащу одну сигарету, это ведь не воровство?

Я на цыпочках подкралась к куртке, схватила сигарету, и в тот же момент мои запястья перехватили жёсткие пальцы, сжали до дикой боли.

— Я предупреждал.

— Отпусти, — на глазах выступили слезы. Чертовски сильные у него пальцы.

— И не подумаю. Отдай то, что взяла, и вали отсюда нахрен.

Подняла на него глаза и прикусила губу.

— Уверен?

— На все сто. Ненавижу воровство, особенно в своём доме.

Он с такой силой надавил мне на запястье, что я невольно разжала руку, и обломки сигареты упали на пол. Он тихо выругался матом. Я дёрнулась к двери, но Никитин впечатал меня в стену.

— Могла попросить, — прошипел он. Его грудь вздымалась, и я видела, как раскачивается на цепочке медальон.

— Я просила — ты не дал. Прочитал лекцию.

— Ты так сильно хотела?

— Да! — выпалила я и потёрла запястье, на котором остались следы от его пальцев. Никитин отпустил меня. На секунду его взгляд задержался на расстёгнутых верхних пуговицах моей рубашки. Серые радужки слегка потемнели. Или мне кажется?

— Застегнись, — бросил он, — Я принесу лёд.

Через несколько минут я прижимала холодный компресс к синяку и курила. Он сам отдал мне сигареты. Бросил на диван целую пачку и ушёл к себе в спальню.