|
Во всяком случае, знакомые. А где Кайман? Мышка поморщилась. Почему-то она не помнила, как очутилась в этом темном помещении. Ужасно хотелось пить. Чесалась и слегка побаливала щека. Девушка машинально поднесла к ней руку и тотчас отдернула. Ах да, комар! С-сука. Кстати о синячищах, она небось выглядит не лучше этого, в бандане. На себя не похожа, это уж точно. Попытаться сойти за Везунчика? — Пить! — попросила она. Губы распухли и не слушались. Получилось что-то странное, вроде «фифь», но ее поняли. Бандана протянул ей флягу, всмотрелся. — Э, да ты не Везунчик! Ты кто такой, пацан? Мышка выхлебала полфляги воды — не могла оторваться. Ее замутило. Да где же Кайман, черт его побери? Что она должна отвечать незнакомцу? — Брат, — сказала она первое, что пришло в голову. Слова по-прежнему выговаривались кое-как, но Бандана оказался понятливым. — Ты брат Везунчика? — уточнил он. Мышка кивнула. — Младший. Кто-то за спиной Банданы неожиданно заржал: — Младший! Во дает пацан! Ну не старший же! Бандана тоже скривился в ухмылке, смеяться ему явно было больно: — Тебе сколько лет, младший? Пятнадцать? Гля, мужики, скоро к нам в Зону из детского сада будут бегать! — Фем… Шем… Трудное слово «семнадцать» не выговаривалось. Мышка бросила попытки и наконец спросила важное: — Кайман… где? Бандана разом помрачнел. Он запустил костистую пятерню под свою бандану и яростно поскреб там, пытаясь найти ответ. — Такое дело, пацан… Он, ну… Выброс, в общем… Да тихо ты, не дергайся! Живой он. — Пока что живой, — уточнил кто-то негромко, но внятно. Сталкеры посторонились, пропуская Мышку к Кайману. Кайман лежал на спине совершенно неподвижно. Кожа лица обтянула надбровья и скулы, рот запал — получилась жуткая маска. От мертвого черепа ее отличал лишь обострившийся нос. Качнулся фонарь в чьих-то руках, по безжизненному лицу побежали тени. Присмотревшись, Мышка поняла свою ошибку. Лицо было живым. Под закрытыми веками сталкера быстро-быстро дергались глазные яблоки — как бывает у спяшего человека, только еще быстрее. Кайману что-то мерешилось, мозг его лихорадочно работал, и почему-то это напугало Мышку даже больше, чем неподвижность его тела. — Он… что? — Попал под выброс. Бандана смотрел в сторону и говорил угрюмо, с непонятной злостью. — Он меня спас. Столкнул в подвал, когда уже выброс начался. В итоге я-то в порядке, только морда разбита… — он бережно пощупал синяк, скривился, — а напарник твой, сам видишь… Подвал? Выброс? Последнее, что помнила Мышка, это как Кайман тащит ее на плече. Вниз головой. — Не люблю должником быть, — цедил по словечку Бандана. — Все знают, Корсар долги отдает. Ему тоже отлам. Выброс кончится, на базу рванем, к доктору. |
