|
Ему тоже отлам. Выброс кончится, на базу рванем, к доктору. Только… — Может не дожить, — произнес тот же голос, который назвал Каймана «пока что» живым. Бандана, то есть Корсар, резко обернулся. — А ты не каркай, Шаман! Достал уже. Мышка вытянула шею, чтобы рассмотреть неприятного Шамана. Тот оказался высоким, тощим, сутулым типом. Он что-то вертел в пальцах — как видно, принадлежал к тем беспокойным людям, которые не терпят, если руки пустые. — Мне бы «ледяную сосульку», — Шаман пустил мимо ушей резкий тон Корсара и говорил как бы сам с собой. — А лучше плазменную. Я бы ему поставил блокаду. А потом «душу», или «светляка», или хоть «гантель». Тогда можно откатить назад. А доктор ему все равно не поможет… Мышка сперва и не поняла даже, что Шаман перечисляет артефакты — тем более что названий большинства она прежде не слышала. А сталкер продолжал: — Совсем бы хорошо, если б «елочка» была, или тем более «хрустальный вензель», да где их возьмешь так сразу? А тут чем быстрее, тем больше шансов. Он вдруг сделал порхающее движение кистями рук, словно шулер, тасующий карточную колоду, и протянул к Мышке раскрытую ладонь. — Возьми, пацан, положи ему на переносицу. «Монпансье» — это, конечно, мелочь. Но польза будет. Мышка недоверчиво приняла из рук Шамана странную конструкцию из проволочек, в которой поблескивали не то бусины, не то кусочки оплавившегося шлака. По ее ладоням разлилась мелкая, едва уловимая вибрация. — Не бойся, — сказал Корсар. — Шаман потому и Шаман, что с артами шаманит. Если сказал, что от сборки польза — значит, польза. Девушку убедили не столько его слова, сколько вид. Корсару явно полегчало на душе. Чуть помедлив, она опустила перепутанную проволочку Кайману на переносицу. Бусины, коснувшиеся кожи, тотчас прилипли. Больше с виду ничего не изменилось. — Теперь что? — выговорила она. — Ждем, когда выброс закончится, — Корсар обвел взглядом сталкеров. — Кстати! Федор, а ну пойди глянь. Может, уже закончился? Кто-то с дальнего краю, неразличимый в потемках, встал с места и пошел прочь, подсвечивая себе фонариком. Через пару минут он крикнул издалека, и голос его донесся неразборчиво, отраженный углами и стенками: — Щас уже вот-вот стихнет. Можно выходить. — Ага. — Корсар стал деловито-сосредоточен. — Значит, Шаман со мной. Корень, проверишь могильник с юга. Федор с тобой пойдет. Сухарь, а ты глянь восточный край, только сам не лезь, понял? Будка, сиди пока тут со своей ногой. Ну, пошли. — Эй, вы чего? — не поняла Мышка. — Каймана же надо к врачу быстрей! Сталкеры двинулись в ту сторону, куда раньше ушел Федор. Никто Мышке не ответил. Грузный немолодой Будка заворочался у стены. Кряхтя, он пристроил поудобнее больную ногу с обмотанным тряпкой коленом. — Ты, пацан, как там тебя… — сипло сказал он. — Мышонок, — сердито назвалась Мышка. |
