|
Я был зачат впопыхах, воссоздан из сырого материала мироздания могущественным чародеем Детом Морсоном в день его смерти - возможно в последние минуты перед его гибелью. Вся эта спешка произошла из-за стремительного наступления его врагов. Он был просто не в состоянии должным образом завершить свое творение, наполнить меня всеми необходимыми инструкциями, отдать приказания, задать нужные побуждения. Он устремился прочь, бросился навстречу смерти, так и не завершив окончательного заклятия и не запустив в движение силы, которые он вызвал. И даже, не сказав мне, кто я и для чего. Будучи добросовестным по натуре, я пытался выяснить все это самостоятельно. Чертовски приятно узнавать о собственной важности в происходящих событиях. И очень здорово, в реальном смысле этого слова, найти и обрести собственный путь в этом мире, в противоположность тем, кто является в мир, до предела напичканным банальными приемами, готовым интеллектуальным и эмоциональным багажом, заботливо собранным хлопотливыми няньками, и всю жизнь идет проторенной дорогой, даже не помышляя о переменах. Размышляя.. Дет бросился прочь. Теперь я понимаю, почему он не выпустил меня на волю. И не потому, что я был не закончен, без заключительного ритуала произнесения моего имени, а потому что моя младенческая сила была абсолютно бесполезной перед полчищами, осадившими замок, их колдуны-предводители просто бы не обратили на меня никакого внимания, признав меня безвредным и беспомощным. О, сколько времени с момента падения Рондовала, я томился и маялся, находясь в заточении в маленькой комнатушке, в сетях хитрой оболочки заклятия. Я право теперь не помню. Возможно годы; пока естественное разрушение и тление не сломало преграды, удерживающей меня в той комнате. Но подлинным испытанием стало то, что мое существование имело почти растительный характер, того философского мышления, которым я ныне наслаждаюсь, не было и в помине. Последующие годы я изучал географию, архитектуру, но никогда не интересовался силой, удерживающей меня в замке, даже тогда, когда мои скромные вылазки в окрестности всегда сопровождались какой-то непонятной тягой, которая покидала меня лишь в стенах замка. Но я был молод и наивен. Было много вопросов, которые я не задавал даже себе. Я плавал около паромов и плотов, танцевал среди лунных лучей. Жизнь казалась идиллией. Так было до тех пор, пока не появился Поль и вся эта деятельность, последовавшая за его появлением. Она возбудила во мне настоящее любопытство. Кроме общения со всяким сбродом и непонятными обывателями мой единственный опыт в чувствах и ощущениях шел от мозга спящих драконов и им подобных - а они совсем не разжигали творческого горения интеллекта. Внезапно я оказался наводнен мыслями и словами, а также идеями и думами, заключенными в них. Именно тогда я пришел к самосознанию и впервые начал искать загадки и отыскивать ответы применительно к себе. Я знал, что я был связан с Полем, потому что он имел родимое пятно в форме дракона. Были и другие намеки, которые напоминали в нем моего первого злополучного хозяина. Однако, тогда я не знал, что это было частью замысла моего существования. В свете этого некоторые мои действия стали носить более вразумительный характер. Например, манипулирование с мертвым телом, с целью передать Маусглову важную информацию. Или мое собственное решение оставить Рондовал и сопровождать Поля. "Белфанио". Очаровательное слово. Так как Поль пребывал в полусознательном состоянии, задыхаясь, страдая от боли и многочисленных ожогов, растяжений и ран, контуженный и на последнем издыхании, я сразу понял, что наиболее важная часть моей миссии в жизни - это обеспечить его защиту, и я был доволен, что это мне до сих пор удавалось, и теперь есть шанс успешно выйти из затруднения. |
